– Подмастерий отдыхает,– виновато процедил старый седой кузнец, убирая трубку и выпуская струйку сизого дыма из ноздрей,– поэтому приходится здесь сидеть.– Кузнец сделал многозначительный жест руками, раздвинув их в сторону, словно охватывая зал, а затем продолжил: – Зачем пожаловали, добрые люди?
– Нам нужно аккуратно отделить очень ценный предмет от другого нее менее ценного предмета, при этом постараться не повредить их.– Начал Еверий, взяв из рук мальчика палку с вставленным в него алым рубином и показывая его мастеру.
Кузнец внимательно оглядел оружие, аккуратно перехватив его из рук торговца словно драгоценность. Он стал с явным интересом вертеть оружие в мозолистых руках. Наконец, он, пожевывая тонкий мундштук трубки, сделал глубокие вдох и выдох, оценивая в уме представленную ему вещицу.
Дым белым клубком разлетелся от губ мастера, но седые мохнатые брови были нахмурены.
– Завтра в полдень все будет готово, сегодня уже темно и я просто-напросто ничего не успею, ведь помощи у меня нет… подмастерий отдыхает…– напомнил старик, снова прикладывая трубку и выпуская дым.– Но все будет сделано в лучшем виде, в этом можете не сомневаться. Пока в моих руках сила,– и тут старик показал свою длинную жилистую руку, словно в подтверждении слов, но та предательски затряслась над стойкой, поэтому кузнец сконфужено, но быстро, убрал ее прочь.– В общем, я выну камешек, даже гномы не справятся лучше меня.
Еверий скептически посмотрел на старика, но в его словах не сомневался, так как давным-давно, когда Еверий был в этих местах, только этот ремесленник выполнил для него довольно сложный заказ, требовавший искусности в профессии. Тогда Еверий сомневался даже в том, сумеет ли этот кузнец вообще поднять рабочий молот, но результат превзошел все его ожидания, а оплата была небольшой, что оставило неизгладимое впечатление в душе торгаша.
Однажды старик, между прочим, похвастался ему, что обучался у гнома. В это Еверий, надо сказать, не верил до сих пор.
– Какой ценой нам обойдется ваша работа?– поинтересовался купец, предварительно нахмурив рыжие брови и готовясь оберегать этот бастион всеми известными ему способами.
Старик-ремесленник не сразу ответил, взяв время на обдумывание этого вопроса, при этом то и дело немилосердно пыхтя дымом. Крепкий табак кружил голову.
– Двадцать медяков,– наконец произнес старик, хитро прищурившись и рассматривая реакцию купца.
Реакция, в виде возмущения, не заставила себя долго ждать. Последовало долгое и нудное препирательство, заключавшееся с одной стороны в сбивании, а с другой в сохранении названной цены, где каждый всеми правдами и неправдами старался отстоять собственные интересы.
Сошлись на двенадцати медяках, но Еверий и тогда продолжал недовольно ворчать.
Во все время, пока кузнец и Еверий торговались, мальчик безучастно рассматривал зал, где по стенам были развешаны металлические изделия, от крестьянских мотыг