– Потеряева, проходите, – голос звучал монотонно с налетом усталости.
Не будь Рита последней в очереди, она постеснялась бы спросить, но коридор пустовал:
– А я могу еще подождать? Мой муж не успевает немного…
– Нет, у нас все по записи, – все тем же сухим голосом продолжила медсестра. – Или проходите или записывайтесь на другое время.
Пришлось смириться. Ждать еще целую неделю не лучший вариант, к тому же врач настоятельно рекомендовал провериться. Что ж, значит, вечером они вместе посмотрят первые снимки с ультразвукового исследования. Рита неуверенно вошла в кабинет, последний раз выглянув в коридор перед тем, как закрыть за собой дверь. К горлу подступало неприятное, липкое ощущение тошноты. С Олегом было бы сейчас гораздо спокойнее.
Гинеколог Добровольских сидел за столом и не обратил внимания на вошедшую пациенту, он продолжал что-то записывать в историю болезни. Болезненно худощавая медсестра устроилась за тем же столом напротив врача.
Рита жалась на пороге, не осмеливаясь пройти, пока не вмешалась медсестра.
– Потеряева, чего встали? – она даже не пыталась скрыть раздражения в голосе от нерасторопности пациентки. – Проходите. Садитесь, – нарочито деловито она указала на стул.
Рита села на указанное место, как-то слишком сильно прижав сумочку к коленям. Добровольских не отрывался от записей, лишь периодически тяжело, с сапом вздыхал и делал грузный выдох через широкие ноздри. Ожидание угнетало. Душащие больничные стены, запах, сап врача. Перелистнул страницу. Снова сап. Глубокий шумный вдох. Рита не выдержала и робко поинтересовалась:
– Как у меня с анализами?
Добровольских наконец-то перевел на нее слегка удивленный взгляд, от того, что его посмели прервать, выжидающе посмотрел секунд десять, закрыл папку с документами.
– Плохо, Маргарита Николаевна, плохо.
– Что случилось? – тошнота усилилась, сердце заколотилось от тревоги.
Врач грузно поднялся со стула:
– Давайте-ка ложитесь, сейчас на УЗИ все вам покажу.
Риту затрясло от страха, руки вмиг стали мокрыми не хотели слушаться, в горле стоял тошнотный ком. Она легла на кушетку, оголив живот, по которому еще невозможно было сказать о том, что там уже живет крохотный человек.
На экране показался непонятный плод, едва ли в нем можно разглядеть ребенка.
– Да, вот сейчас уже хорошо видно, – Добровольских водил аппаратом, стараясь подобрать лучший ракурс.
Рита отчаянно вглядывалась в монитор, но не понимала совершенно ничего.
– Что именно видно? – тревога нарастала.
– Проблемы с сердцем, – врач сделал снимок, и изображение замерло на экране.
– Какого плана проблемы?..
– Большие. У вашего плода дефект межжелудочковой перегородки, в сердце множество