– Они вроде необидчивы, – в голосе господина аниматора звучала осторожная надежда, – открыты диалогу, но кто их там знает, если зацепим божка, вдруг у них за это секир-башка.
– Я, как и ты, исследовал, – сообщил товарищ инженер.
– Что?
– Насколько они необидчивы и открыты диалогу. Их мужчины.
– Сами поднимаете вопрос пола.
Товарищ инженер поморщился:
– Оставь, прошу. Так вот, среди здешних мужиков есть парочка довольно головастых и любопытных… я к тому, что они не обречены на вечную статику: хижина, поле, корова… Они способны к развитию.
– И вы готовы его направить. Только зачем? Поднять крестьянское восстание и кого-нибудь свергнуть? Кого?!
Чтобы сбить дыхание напарнику и заставить помолчать, инженер ускорил шаг, он освоился с передвижением в междурядьях, Денис же раскачивался, как движущаяся башня, теряя псевдояблоки и как бы бананы и вычурно чертыхаясь.
– А чего мы вообще потащились? Это ведь где-то и нескромно. И неделикатно к тому же. С чего это мы взяли, что мы приняты в убудцы?! Параша просто подчиняется какому-то женскому инстинкту. А если даже и приняты, то зачем нам эта радость? В качестве гостей мы и так были обеспечены всем необходимым, а за сомнительное право бегать с этими корочками на горку не навесят нам обязанностей? Я полоть рис и доить кротов не пойду.
– Тихо! – громко прошипел товарищ инженер. Они подошли к забору довольно большого скотного двора, стоявшего на пригорке. Из-за ив, обнимавших его край, была отчетливо видна картина развивающегося события.
Аборигены редкими цепочками поднимались по трем тропинкам, ломаными линиями уходящим в толщу ежевичной ограды, откуда начиналась тропа, ведущая туда, где был «большой палец».
Денис неожиданно для себя высмотрел в цепочке бредущих своих «учеников», Отто и Борис шли парочкой, умело удерживая подносы над головой. Это явно был не первый их шабаш. Господину аниматору, без связи с предыдущей мыслью, пришло в голову, что во время своего первого визита на Олимп они с инженером, выбрав случайно своей целью «мизинец», тем самым поступили скорей всего наименее вызывающим образом. Не полезли в «священную рощу» или к сакральному пальцу убудьского народа. Недаром вся долина выжидающе замерла, когда они тогда карабкались по скале. И испытали облегчение, что белых богохульников не надо четвертовать. Денис поделился этой мыслью с дядей Сашей, и тот неожиданно согласился – очень может быть.
Аборигены поднимались по одной тропинке, а спускались по другой, самой крайней справа, но от какого места спускались, было не рассмотреть. Они весело, даже чуть рискованно прыгали с камешка на камешек, держа подносы под мышкой, как портфели, – прямо школьники после последнего урока.
– Подношения, – повторил под нос уже звучавшую мысль дядя Саша, – только вот кому? Когда все рассосется, сходим посмотрим.
– Был бы там кроме идола еще и какой-нибудь жрец, то, может, и к лучшему. Он должен знать, как отсюда