Открыв секцию, мы поняли, что старались напрасно: укротить огонь и спасти еще целые самолеты не сможем – больше половины машин уже горит. Из треснувших топливных баков горящий бензин быстро растекался по цементному полу, и от него, словно спички, вспыхивали самолеты. Мгновение, и в считаные секунды перкаль крыльев и фюзеляжа вспыхивает, обнажая конструктивный скелет машины. Полыхают деревянные детали. Большой жар все дальше отодвигал нас от ангара, хотя мы пытались что-то сделать. Ругали тех, кто умудрился напихать в ангар столько машин. Их устанавливали так называемой «елочкой».
В пространство между стабилизатором и плоскостью одного самолета ставили другой и так далее, пока последний не упирался в замыкающую кассету, от которой их потом могли по одному выкатывать из ангара. Этот последний самолет являлся как бы своего рода пробкой, закрывавшей бутылку. Досадно, что первым в этой секции загорелся именно этот, угловой, самолет, не позволивший выкатить остальные. После открытия кассеты из-за высокой температуры мы не смогли подойти ни к одному из самолетов, да и крыша ангара, прогорев в некоторых местах, стала обваливаться.
Нам все же удалось открыть кассеты двух остальных, еще не успевших загореться секций ангара. Однако самолетов в них оказалось меньше, чем в горевшей. Ребята бегом на руках быстро выкатили все оставшиеся самолеты на безопасное расстояние в поле. На руках же откатили туда и все СБ, стоявшие около ангаров. Закончив эвакуацию, глянули на горящий ангар. Зрелище страшное. Даже во время войны я не видел такого большого пожара. В это время от высокой температуры, словно фугасные бомбы, стали рваться баллоны со сжатым воздухом. В одном из углов ангара находилось около 30 баллонов.
Раскаленные осколки разлетались на 300 и более метров. Один баллон, видимо, со стравленным воздухом, раздулся до размеров большого шара и взрывной волной был выброшен из ангара. С шипением, постоянно меняя направление от встречавшихся на его пути неровностей, укатился метров на сто от ангара, изрядно напугав людей, находившихся поблизости.
Поглазеть на пожар сбежалось немало любопытных из города. Многих из нас, в том числе и меня, срочно поставили в оцепление. Незнакомый командир, взявший на себя руководство, увидев на моей груди редко встречавшийся красивый значок «Союзосвод», членом которого я был на гражданке, очевидно, подумал, что парень с таким значком заметнее остальных, и назначил старшим. Для нашей группы он отвел участок