Незнакомец с повязкой ничего не ответил и даже не глянул в мою сторону, но что я хотела увидеть? Почему он прячет своё лицо? Я как заворожённая смотрела в его широкую спину, гордую осанку, пока к нам не подъехал один из его воинов. Вцепилась в брата мёртвой хваткой, прижимая к своему боку. О, Светлая, где же моя сила, когда она так нужна?!
– Пожалуйста! Не разлучайте меня с ребёнком, и я сделаю всё, что вы скажете!
С запозданием поняла, что сказал что-то не то, но моя мольба подействовала. Незнакомец остановил жеребца и повернулся сам. Даже издали я видела, как его глаза сверкнули льдом.
– Ты и так будешь делать то, что я прикажу.
Я сглотнула, готовясь броситься умолять, что угодно, лишь бы добиться того, чтобы брат был рядом – у меня сердце разорвётся, если Марсу останется брошенным.
– Мальца посади, – после тягостного молчания, произнёс, наконец, незнакомец.
С сердца камень упал.
Один из воинов спешился. А я сжала детские плечики, заглянула в распахнутые глаза Марсу.
– Ничего не бойся, я буду рядом, родной, всё будет хорошо, – успела только прошептать, как у меня забрали ребёнка.
Марсу даже не произнёс ни слова, только пыхтел, вцепившись ногтями в кожаные наручи, когда его перехватили поперёк пояса и понесли к жеребцу прочь от меня. Глазам стало очень горячо, а взгляд замутился, окружение размылось. Всё будет хорошо…
Меня же заставили забраться к одному из воинов в седло, но прежде отобрали скрутки одеял и тулупа, бросили под куст орешника, посчитав за лишний груз, благо шкатулка осталась в заплечной сумке – отнимать её у меня никто не стал.
Отряд тронулся с места вслед за своим господином. Я не замечала ни неудобства, ни близости воина, что восседал впереди меня, хоть и взгромоздилась за его спину. Держаться пришлось за его грубую одежду, вцепившись пальцами. Всю дорогу оглядывалась и выискивала взглядом Марсу. Он, насупившись, сидел впереди другого хмурого воина, но дорога, кажется, его сморила – вскоре его голова откинулась на мужскую грудь и покачивалась.
Местность Ториона я ещё недостаточно знала, а точнее – совсем не знала. В детстве отец брал меня всего лишь раз в город. До гибели родителей я жила затворницей… Я только очень размыто помнила, что за лесом начинались крестьянские наделы, а за ними уже господские угодья и продолжались они до самых Сарматских холмов, за которыми лежали суровые холодные скалы – «обитель» горианцев. Матушка рассказывала, что моя бабка была родом оттуда и что в ней текла кровь этого народа. Сталкиваться с чистокровными горианцами мне ещё не приходилось, говорят, они такой же суровый народ, как и высокие скалы Сарматов, и никто не хотел иметь с ними дел, даже сам король, ведь ходили поверья, что этот род обладал древней, почти забытой магией.
За неутешными размышлениями и муками неудобного положения я не заметила, как мы минули чащобу. Выехав из мшистого сумрака ельника, воины погнали жеребцов уже куда бодрее. Марсу, конечно, от такой тряски проснулся. Он ведь, наверное, хотел