Она уже жила с Максом два с половиной месяца в его конуре и хранила мечту стать невестой, когда распахнулась дверь, вошел Макс и ещё трое здоровенных приятелей. Они были пьяны, но все же с собой принесли пару бутылок виски. Шарон накрыла им стол и ушла подальше от их глаз. Для нее опять наступил очередной «ненавистный» вечер. Мужчины выпили, и Макс подозвал Шарон к себе.
– Раздевайся. – Приказал он, когда она вышла из своего укромного уголка.
Вначале Шарон показалось, что это ей послышалось. Ей очень хотелось, чтоб так оно и было. Но он грозно повторил приказание, и она подумала, что Макс опять хочет похвастаться перед своими приятелями ее красотой и покорностью. Шарон, дабы не вызвать его гнева, начала снимать с себя одежду. Когда она оказалась обнажена, один из его здоровенных приятелей, которого они называли Биллом, встал и подошел вплотную к ней. Она посмотрела на Макса, но не встретила в его глазах ни того, что называется поддержкой, но даже здравого смысла. В этот момент она ощутила себя одинокой. Слишком одинокой и слабой.
– Нет. – Прошептала она, сама не веря, что это поможет. На их губах она увидела лишь похотливые улыбки. На их грубых физиономиях была пустота. Она поняла, что тщетно пытаться сопротивляться, и смирилась со своей участью. Трое приятелей Макса поочередно сменяли друг друга, тяжело дыша запахом виски ей в лицо. Иногда они насиловали ее вдвоем и втроем. Макс сам один раз принял участие в оргии, но ему это быстро наскучило. Затем они изнасиловали ее пустой бутылкой, а когда уже силы иссякли, оставили в покое. Но разве это покой?
Шарон подождала, пока они не напились и не заснули прямо за столом, тогда выскользнула из дома. Больше ей делать нечего здесь. Иллюзии, которые удерживали ее рядом с Максом, растаяли и теперь в ее душе царила пустота, холод и ненависть к этим подонкам.
Ноябрь в Орегоне далеко не самый приветливый месяц. В этом девушка смогла убедиться довольно быстро. Поспешно покинув домик, она выскочила на улицу в потрёпанных джинсах и рубашке, даже не позаботившись о тёплой одежде, о чём вскоре пожалела. Но, подталкиваемая некоей силой, Шарон уже не могла вернуться туда, где с ней обошлись очень жестоко.
Ту ночь она провела в окрестном лесу. Это был её выбор, несмотря на то, что она могла вернуться домой к матери и «папочке Эндрю». Но такой поступок значил бы признать своё поражение перед отчимом, чего девушка не могла себе позволить. Изможденная и замерзшая Шарон долго бродила по лесу. Обняв руками худенькое тело, она чувствовала, как с каждой минутой холод залезает ей глубже под кожу, проникая внутрь крепкими щупальцами. Хотелось тепла, хотелось развести огонь, но при наличии хвороста у нее не нашлось ни зажигалки, ни единой спички. Наконец, уставшая, она прилегла