Надеть тонометр. Баринов снял с ремня футляр, вынул напульсный тонометр, надел его на кикимору, включил.
Потом Димка достал из внутреннего кармана небольшую никелированную коробочку, чуть потолще портсигара, раскрыл. Внутри лежали несколько заправленных инъекторов. Баринов взял один и замер, внимательно вглядываясь в показания тонометра.
– Пульс ровный, но слабый. Придётся на шее вену поискать, – задумчиво проговорил Димка.
– Дим, а толк-то будет от всего этого? – печально спросила я. – Всё равно ведь так долго ждать.
– Не долго, – возразил Баринов, склоняясь над кикиморой и держа инъектор наизготовку. – Пять-семь минут, и очнётся.
– Это у тебя что, ментолин?! – изумилась я.
Баринов выпрямился и повернулся ко мне:
– Да.
– Ты что, с ума сошёл?!
– У тебя есть другое предложение? Я слушаю, – невозмутимо сказал Димка.
Если не делать ничего, спокойный кокон может продлиться до недели. Если использовать разрешённые активизирующие препараты, можно разбудить кикимору в пределах суток, реже двух. А ментолин рвёт кокон практически сразу. Но это жестокая физическая пытка, поэтому ментолин для применения в дружине официально запрещён. Если сейчас вколоть Корышеву этот шприц, крючить и колбасить его будет очень жёстко. Но Макс… Мой Макс попал в беду, и есть ли у меня выбор?
– Хорошо, Дима. Нет других предложений. Коли.
Баринов ободряюще улыбнулся мне, снова склонился над кикиморой и сделал укол.
Убрав использованный шприц обратно в коробочку, Димка взглянул на меня серьёзно:
– Лада, ты не выдавай меня, договорились?
– Я знаю, что некоторые ребята достают где-то эту дрянь и применяют. Марецкий, например. Но чтобы ты?!
Баринов не смутился, только стал ещё серьёзнее:
– Иногда в нашем деле без этой дряни не обойтись. Вот как сейчас, например. Не выдашь?
– Я с Карпенко не секретничаю, – отрезала я.
– Да Карпенко-то знает, – хмуро отозвался Баринов. – Ты Айболиту нашему не рассказывай. Мне будет стыдно ему в глаза смотреть.
Я только кивнула. Вот не мне теперь Димке мораль читать.
Баринов глянул на экран тонометра.
– Ребята! – окликнул он своих напарников. – Давайте сюда.
Парни подошли, опустились на пол по бокам от Корышева.
– Это вторая группа, не забывайте об этом, – строго сказал Баринов. – Не зеваем и не расслабляемся. Особенно тебя, Дэн, касается… Внимание, параметры критические.
Баринов встал над кикиморой на колени, потом уселся ему на ноги. Напарники таким же способом зафиксировали Корышеву руки.
– Давление поползло, – предупредил Баринов и поправил тонометр на кикиморе, повернул так, чтобы экран не разбился, если руку сильно трясти будет. – Всё, ребята, работаем.
Они замерли, прижимая