Громко стуча когтями по старому бетону и звонко клокоча, на первый этаж выбежал щенок. Вид висящего на собственной коже человека привёл его в неописуемый восторг и он, издав громкий вопль, прыгнул на Ярослава и повис на нём, раскачиваясь, как на качелях. Острые когти оставляли глубокие порезы на коже парня.
Они качнулись всего несколько раз, прежде чем туго натянувшаяся кожа лопнула. Детёныш чудовища и его игрушка, залитые ярко-алой кровью, полетели на пол. Ярослав оказался снизу, и зверёныш придавил его своим весом, ещё глубже вгоняя края раздробленных рёбер во внутренние органы. Снова произошло непрошенное и злое чудо – острые грани костей прошли всего в нескольких сантиметрах от судорожно колотящегося сердца. Молодой организм боролся, не желая умирать и не позволяя своему хозяину впасть в забытьё.
Разочарованно рявкнув, детёныш вскочил на лапы и с раздражением шлёпнул разозлившую его игрушку. Через лицо молодого человека пролегли четыре глубоких раны. Ошмётки кожи повисли, словно рваные тряпки. Левый глаз вытек, обнажая тёмный провал глазницы.
Щенок хотел было повторить удар, но на первом этаже неожиданно появился его конкурент. Второй детёныш, более массивный и кряжистый, бросился на своего брата. Завязалась схватка. Два косматых тела катались по полу заброшенного лагерного корпуса, едва не падая на терпеливо ожидавшего своей смерти Ярика. А парень, единственным оставшимся глазом безучастно наблюдавший за происходящим, молился о том, чтобы напоследок перед ним возник образ Алисы. Теперь-то он понимал, что не смог бы её бросить. А если бы и бросил, то уже через месяц предложил бы вернуться.
Лишь когда щенки, так и не сумевшие выяснить, кто из них сильнее, подхватили его за разные руки и подняли в воздух, ему показалось, что он слышит Алисин смех, так похожий на звон хрустального колокольчика. Впрочем, этот призрачный звук быстро утонул в хрусте разрываемых связок. Он успел ещё разглядеть фонтан крови, вырвавшийся из плеча, когда правая рука оторвалась от тела. И – яркий оранжевый рюкзачок, грязный и рваный, придавленный к полу когтистой задней лапой одного из щенков. Последний привет от любимой.
Но и это яркое пятнышко очень быстро утонуло в бесконечно тьме смерти.
Мать сидела в холле заброшенного корпуса, языком очищая шерсть своих детёнышей от запёкшейся крови. Щенки подросли, и скоро она научит их добывать пищу самостоятельно. Тогда молодые чудовища покинут пионерлагерь, отыщут новые логова, совьют собственные гнёзда в коробках заброшенных зданий. И родят своих детей, чтобы со временем научить их всем премудростям охоты.
Милфа
Когда Андрей вернулся, сжимая в руках увесистый пакет с пивом, Гера оторвался от монитора и крикнул из комнаты:
– Сегодня