Я опустил взгляд вниз. Когда исламисты пришли к власти и перекрыли границы, то тысячи людей – и славян и татар согнали в лагеря в засушливых крымских степях. Как и многие другие, я старательно делал вид, что не замечаю исчезновения соседей и знакомых. Иногда мне казалось, что они просто уехали куда-то отдыхать и осенью обязательно вернутся.
– Никто не знал тогда, что так все выйдет. Сами помните, что только после того как шариатские гвардейцы смогли отбить вторжение свидомых на полуострове стало более-менее спокойно. Мы ведь все вместе радовались, когда ворам-чинушам отрубали руки на площадях.
– Руки, значит, говорите. Я родился в Коктебеле. Там жил поэт…
– Я знаю о ком вы, – торопливо начал я, – и мне очень нравились его стихи:
…Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель…
По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре…
Старик наморщил лоб и, закрыв глаза, произнес.
…И не смолкает грохот битв
По всем просторам южной степи
Средь золотых великолепий
Конями вытоптанных жнитв…
Старик взял в руки отвес и долго смотрел на него.
– Воронцов Арсений Павлович. Это мое имя. Благодарю, что хлопочете за нас, но право, не стоит. Зульфие поклон от нас за еду, что вчера передала. Я ведь с ее матерью… – старик замолчал, – впрочем, неважно. А теперь идите. И да хранит вас Господь.
Зульфия стояла у развалин маяка и смотрела на море, прикрыв ладонью глаза от солнца. Я встал рядом с ней.
– Меня кстати, Камиль зовут.
Девушка обернулась ко мне и улыбнулась. Я продолжил.
– Тебе поклон просили передать. Ну, ты знаешь за что.
– Дядя Арсений?
– Он самый. Ты его откуда знаешь?
– Мы с ним оба родом с одного поселка. Он часто к сестре своей больной приезжал. И с матерью моей знаком с детства. И я у него на коленях часто сидела, когда совсем малой была, – Зульфия вздохнула.
– Поможешь мне отрисовать интерьеры внутри?
– Ну, я постараюсь, – Зульфия поправила волосы, – правда я не особо шарю в этих новых программах.
– Да это легко. Главное, чтобы ты смогла выдержать единый стиль.
К нам подбежал запыхавшийся Селим.
– Эй, архитектор, айда в дом, хозяин обедать зовет. Гость к нему приехал важный. Хочет, чтоб ты компанию составил – Селим недобро посмотрел на Зульфию, – а ты иди на женскую половину, нечего тебе тут шастать.
– А, проходи, садись, дорогой, – Фархад решил изобразить сегодня гостеприимного хозяина. Кроме него за столом сидел полноватый офицер в натовской форме.
– Полковник Уандералес, – представился он и широко улыбнулся, – я приехать в гости к Фархад-бей и узнать, что ты есть новый архитектор. Как тебя зовут?
– Камиль, – я присел за стол и знаком указал слуге налить бокал вина. Если уж участвовать в этом спектакле, что ж я сыграю свою роль подобающим образом, – вы хорошо говорите на крымско-татарском.
– О, – гость довольно