Путь, который они на лошадях проехали за день, да еще с заездом в Сахруджоб, где Али к ним и присоединился, теперь они преодолели за неделю. За это время им не раз пришлось прятаться от пролетавших драконов. Помогла лесистая местность, идти по которой было хоть и трудно, зато безопасно. По дороге к ним присоединились еще трое.
Первый, встреченный ими – бывший актер бродячего театра, бывший пехотинец, а ныне фермер, тоже, похоже, бывший, пас небольшое стадо, когда подвергся атаке сразу пяти драконов. Драконы, на его счастье, предпочли бычков, а он чесанул в лес, да так и бежал, пока не подвернул ногу. Когда Алеф с Сэмом на него наткнулись, он сидел, мучимый жаждой, голодом и смертной тоской. Похоже, парень уже попрощался с жизнью, понимая, что никуда не уйдет. Теперь одному все время приходилось помогать этому несчастному. Сам идти он не мог.
Потом они вышли к селу. В этом пустом пока селе жили три человека. И один из них уходить отказался. Он, всю жизнь нанимавшийся батраком там, у себя, в Эрогении, впервые в жизни стал хозяином.
– Я, – сказал он, – скорее сдохну тут, но землю свою не брошу. Эти твари как прилетели, так и улетят. Ничего, я подожду.
Те же, кто был определен ему в работники, два флотских лейтенанта, оставаться не собирались, и до сих пор не ушли только потому, что совершенно не знали дороги. Оставшийся фермер поделился припасами и пожелал счастливо добраться.
– Спасибо, – сказал Алеф, – ты герой. Желаю тебе и правда дожить до того, как эти твари сгинут. Счастливо тебе.
– Сгинут, сгинут, – сказал остающийся, которого звали Герберт, – я, незадолго до того, как меня забрили, книжку одну читал. Там из-за моря приплыли тоже какие-то жуткие монстры и стали всех жрать. И поделать с ними никто ничего не мог, и тоже казалось, что все, кранты. А потом они взяли, да передохли. Заразились от людей какой-то болезнью, которая нам-то пустяк, а их, вишь, сгубила. Я так думаю, это Единый наказывает нас. Ну, так это он же любя. А раз так, то пропасть-то не даст. Кто не верит, кто отчается, кто руки опустит, как эти вот двое, – он кивнул на своих несостоявшихся помощников, – те, может, и пропадут. А я, например, точно выживу.
Так это или нет, Алеф тоже никогда не узнал.
***
Резкий гнусавый звук горна заставил Алефа буквально скатиться с кровати. Скатиться и начать лихорадочно натягивать на себя разбросанную по всей комнате одежду.
Сигнал означал отмену тревоги. «Воздушной тревоги», как назвали появление в воздухе очередной оравы этих летающих хищников. За небом теперь наблюдали неотрывно, и стоило на горизонте появиться многочисленным точкам, как горнисты подавали сигнал. И все сразу прятались. Прятались туда, куда можно, в те дома, что были рядом, и никто не возражал, все понимали, что в другой раз самому придется вот так же потревожить чей-то покой.
Сейчас получилось так, что Алеф зашел в дом, где квартировал