«Да что со мной происходит?»
Я тут же стер улыбку со своего лица и захлопнул дверь.
Не став даже принимать ванну, я отправился в спальню. Хотел узнать у Яркого, хочет ли он есть, но тот уже мирно сопел на диванчике. Маленький белый комочек излучал спокойствие и умиротворение, и я ощутил небольшой прилив гордости за то, что отыскал его, принес домой, подарил ему это спокойствие, пусть оно, возможно и будет мимолетным.
Упав на мягкую кровать, я повернул голову направо, на тот край, где обычно спала Тесса, и увидел ее, лежащую там, обнаженную, такую красивую и загадочную в царящем полумраке. Ее изумрудные волосы при недостатке света казались почти черными, а бледная кожа наоборот становилась белой как снег. Приподнявшись на локте, она внимательно смотрела на меня, и в ее глазах плясали мистические огоньки.
«И как тебе?» – спросила она с улыбкой.
– Прекрасна, как всегда – ответил я вслух.
«Да не я, дурачок. Как тебе Ника?».
– Думаю, она хороший журналист.
«Я не об этом. Согласись, что после стольких лет, приятно было услышать в доме женский голос и смех».
– Это не твой голос и не твой смех – пробормотал я.
Веки становились тяжелыми, все тело словно налилось свинцом. Я начинал проваливаться в сон.
«Мой голос и мой смех всегда будут с тобой, любимый»
«Я знаю»
«Вот только я уже не могу быть с тобой»
«Это не так. Ведь ты же здесь. Ты рядом»
«Прости»
«За что?»
«За то что ушла. Я бы очень хотела остаться»
«Я бы тоже этого хотел»
Во мраке блеснула слеза, скатившаяся по ее щеке. Или это была моя слеза, и скатилась она по моей щеке.
«Тесса…»
«Что?»
«Я так по тебе скучаю»
6. Теодор Стрикс
Я не сразу понял, что именно меня разбудило. Но когда открыл глаза, и осознал, что проснулся, обнаружил сразу два фактора, которые могли выдернуть меня из сна. Первым был Яркий. С ним творилось нечто странное. Он метался по комнате, от окна к моей кровати и обратно к окну, казался крайне обеспокоенным, взволнованным, если не сказать напуганным. И впервые я услышал звуки, которые он издает, кроме тихого утробного рычания и шипения. Звуки эти были похожи на хриплое ворчание, словно неразборчивое брюзжанье старика, которое то и дело срывалось на какой-то писк, или собачий скулеж, и через мгновение снова становилось ворчанием. Звучало весьма необычно. А еще Яркий светился, почти как тогда на дереве. По его шерсти то и дело пробегали ослепительно белые разряды, и это определенно было поводом для беспокойства, ведь в таком состоянии Яркий мог запросто стать причиной серьезного пожара.
Я напрягся и обнаружил второй фактор, который мог меня разбудить. Им был некий неприятный тихий гул, доносящийся с улицы. Оттуда же слышался и тяжелый металлический скрежет, словно под моим окном работал какой-то большой и старый механизм. За этими звуками я различал и голоса людей, но о чем они переговаривались, разобрать не мог.
Сев