Эхо Карфагена. Денис Валерьевич Милек

такой был, пока не слег окончательно, все записывал в своем дневнике. Говорил, что этот дневник ведет с самого начала войны. Он своего шефа так и возил с места на место, по-моему, с 1937 года. Они крепко сдружились. В общем, парень повидал всякого. А тут, лежа на койке, он начал понимать, что ему, похоже, конец. Я уж навидался этого среди заключенных. Начало болезни внезапное и характеризуется ознобом, лихорадкой, упорной головной болью, болью в спине. Через несколько дней на коже, сначала в области живота, появляется пятнистая розовая сыпь. Сознание больных заторможено, некоторые впадали в кому, многие больные дезориентированы во времени и пространстве, речь их тороплива и бессвязна. Температура постоянно повышена до 40°C и резко снижается примерно через две недели. Во время этих тяжелых эпидемий до половины заболевших погибали.

      Парень промучился неделю в бреду. Но до того, как начать бормотать в бреду всякие вещи, он, видимо понимая, что скорее всего не выживет, начал как будто исповедоваться Отто. Они можно сказать сдружились за это короткое время. Я постоянно сновал туда- сюда, занимаясь своими делами. Эти двое меня как будто не замечали. А я неожиданно для себя стал вслушиваться в то, что говорил Марк. И уже ловил каждое слово. Конечно, я слышал не все. Но они постоянно разговаривали, темы часто повторялись. И я постепенно сложил общую картину того, что Марк поведал Отто.

      Дед остановил рассказ и устало посмотрел на Сергея, – Сережа, то что ты услышишь, может показаться ахинеей. Но ты просто дослушай до конца.

      Сергей кивнул.

      – Марк и Отто часто возвращались к так называемой Тунисской кампании, что происходила в Африке в основном на территории Туниса. Для фашистов это был полный крах в Африке. Эти двое с горечью обсуждали, что там пришлось сдастся в плен более ста тысяч немецких солдатам. Как я потом выяснил, немецкая пропаганда сильно занизила эти цифры. По послевоенным данным там сдалось на милость американским войскам не менее двести пятидесяти тысяч солдат и офицеров вермахта. Ну так вот, Марк со своим шефом прибыли на территорию Африки в составе так называемого «Африканского корпуса» где-то в начале 1940 года. Для Марка это было настоящее приключение. Боевой дух был на высоте, они все тогда верили в силу немецкого оружия и ожидали скорого окончания войны. Они в постоянных поездках по континенту обсуждали это со своим шефом. Как же его звали, – дед потер лоб. – Чертов склероз, забыл. Ну да ладно. Как-то звали. Не суть.

      Ну так вот. Основная база, вокруг которой и осуществлял поездки Марк располагалась в Тунисе. Вначале их с шефом поездки были вполне понятны Марку. Все связано со снабжением. Война была в разгаре, линия фронта постоянно перемещалась. С одной стороны -итальянцы и немцы, с другой- американцы и англичане. Но потом Марк стал замечать, что план их поездок изменился. Они все чаще стали приезжать в окрестности Карфагена, старого разрушенного города на территории Туниса. Марк все гадал, зачем они туда приезжают.

      – Карфаген, помню из школьного курса истории. Пунические войны,