– Спасибо, уважаемый! – произнесли мы хором, отчего даже засмеялись, и направились вверх по склону к перекрёстку.
Здание, про которое нам рассказал охранник на вахте, мы нашли сразу и, чуть поколебавшись, вошли внутрь. На улице уже конкретно темнело, но в вестибюле первого этажа горел свет. За небольшим столом сидела пожилая женщина в очках, и что-то читала.
Подняв глаза, она посмотрел поверх очков на нас, смерила своим взглядом, и произнесла. – Подождите! – и куда-то направилась вглубь здания.
Появилась она в сопровождении мужчины лет пятидесяти, у которого не было правой руки почти до самого плеча. Я впервые видел такую картинку, и даже испугался сначала.
– Ну, что! На учёбу прибыли? – спросил он хрипловатым, вероятно, простуженным голосом и, не дожидаясь ответа, добавил. – Идите за мной, да поживее, не ночь же мне с вами тут возиться!
Поднялись на второй этаж молча. Пройдя по длинному коридору почти до самого конца, он остановился возле одной двери и, воткнув ключ в замочную скважину, открыл дверь, кивнув нам головой, показывая, таким образом, чтобы мы заходили туда. Потом он включил свет и вошёл внутрь помещения, куда проследовали и мы следом за ним.
– Так, располагайтесь, а в семь утра прошу ко мне! – проговорил он, и направился к дверям, но потом остановился, и бросил через плечо. – Меня зовут Иван Петрович, а про вас завтра узнаю. Учёба и работа прямо с завтрашнего дня, у нас нет каникул! Поняли! Ну, а сейчас устраивайтесь и спать, будить не буду, вышвырну сразу из школы!
– Да не волнуйтесь, Иван Петрович! – произнёс я и улыбнулся. – Мы в деревне уже в четыре поднимаемся!
– Хорошо поёшь, малёк! – усмехнулся он, и добавил. – Посмотрим, как ты запоёшь через недельку!
Потом он посмотрел на меня внимательно, и спросил. – Фамилия как твоя звучит?
– Песня! – сказал я и улыбнулся ему.
– Ты, чо, издеваешься? – произнёс с угрозой Иван Петрович, и даже направился ко мне. – Я шутников не приветствую!
– Иван Петрович! – вступился за меня Павел. – Да Песни мы, точно! – после чего достал справку и протянул ему.
Он долго её вертел, читал, а потом вернул её Павлу, посмотрел на нас, и засмеялся.
– Вот умора! – сквозь смех, произнёс он. – Расскажу, так засмеют! Хоть вы мне настроение подняли! Ладно! Пойдём со мной, дам вам чайник, ложки и кружки! Здесь можно только чай сделать, а обедать в столовой!
Он ушёл вместе с Павлом, а я остался один в небольшой комнате, в которой стояло две кровати и один стол в углу. Было ещё две табуретки. В другом углу висела вешалка, куда