– Я бы на вашем месте не ездил за перевал, – сказал Анний, когда гости осушили уже по третьему кубку. – Зима на носу, вот-вот выпадет снег. Что вы будете делать? Как вернетесь? В прошлом ноябре четверо почтарей замерзли на перевале, когда угодили в метель.
– В крайнем случае мы останется зимовать в римском лагере на Бистре. Но я надеюсь вернуться до того, как снега запечатают перевал, – сказал Лонгин.
Военный трибун отрицательно покачал головой:
– Не успеете. Местные говорят: в этом году зима придет рано. И еще говорят: Децебал серым волком рыщет по дорогам.
– Мы едем в Сармизегетузу, – напомнил Сабиней. – И снег нам не помеха. Да, может завьюжить в любой момент, но, если случится непогода, мы переждем снежную бурю в крепости. Великий царь рад видеть тебя своим гостем, Лонгин.
Миновали три дня, после того как отряд Лонгина ушел на перевал, и вот после полудня к воротам лагеря Бумбешти приковылял человек, больше похожий на дака, нежели на римлянина, – борода, толстый плащ с бахромой, длинные шерстяные штаны. Человек опирался на корявый посох и сильно хромал. Правда, изрядно не дойдя до ворот, плащ путник скинул, демонстрируя легионерскую лорику, солдатский пояс и рукоять гладиуса.
– Я – бенефициарий Кукус! – крикнул путник простуженным срывающимся голосом. – Легат Лонгин еще в лагере?
– Так я тебе и сказал! – отвечал караульный с башни ворот.
– Дурак! – взъярился пришедший. – Я мозоль натер на заднице, покалечил ногу, пытаясь догнать легата, а ты тут стоишь на башне и пыжишься, будто дельфийский оракул! Легата хотят убить. Их всех хотят убить! – Кука сжал кулаки. – Кто здесь командует?
– Военный трибун Анний.
– Однорукий? – рявкнул Кука. – А ну приведи его, живо! Олух! Что стоишь! Беги! Скажи однорукому трибуну – Кука шлет привет из Эска.
Караульный если и колебался, то всего несколько мгновений, лишь до того мига, как сообразил: если Кука по имени определил, что трибун однорукий, – значит, лично знаком. Караульный опрометью сбежал с башни и вскоре вернулся с приказом открыть ворота.
Бенефициария провели в принципию. Здесь стояли две большие жаровни с красными углями, сообщая комнате приятное тепло.
– Погляжу я, частенько сталкивает нас Судьба на здешних дорогах! – хмыкнул Кука при виде однорукого трибуна.
– Кука! Так и знал, что явишься следом, – приветствовал бенефициария Анний сомнительной шуткой.
– Я смотрю, в здешних местах все заделались в пророки! Куда ни приди, все уже всё знают наперед, только по-прежнему делают глупости. – Куку шатало от усталости, и он опустился на скамью, вытянув перевязанную разорванной туникой ногу. Сквозь грязную ткань проступала черными пятнами засохшая кровь.
– Кто же еще может принести плохие вести