– Хорошо, хорошо, отправлю на своей, – толковал он им и, набычившись для густоты голоса, позвал: – Степа-ан!
Степан в жёстком от сушки и ещё вонючем полушубке сидел на перилах крыльца столовой и беспокойно мял в пальцах попусту дымящуюся «Приму». Он видел, что Игорь, старший из Сокольниковых, не садился в машину с матерью, а куда пропал – проглядел, и теперь тревожился: не к Любе ли подался хлыщ городской?
– Сте-пан! – громче позвал Митрич.
– Чего тебе?
– Бегай, заводи вороную, полетишь в Столбово.
– Сперва в Генералово! – истошно поправил кто-то из гостей.
– Сперва в Столбово, – оставил на своём Митрич. – Сте-пан!
– Щас, разлетелся вам и в Столбово, и в Генералово! – пробурчал Степан и, не отзываясь, пошёл в столовую.
Узрев непослушание, Митрич решил тут же пресечь его. Он догнал шофёра на пороге банкетной комнаты, втолкнул его туда и захлопнул за собой дверь.
– Ты, чего, оглох у меня? – спросил он накалённо.
– А тебе чего надо? – обернулся к нему Степан.
– Я куда тебе сказал ехать?
– Ты? Ехать сказал? А кто ты мне такой говорить?
– Я кто? Я – зампред! – сообщил Митрич, как новость.
– Зампред? Вот когда сампред будешь, тогда и распорядишься. А пока сиди-ко ты! – Степан ухватил маленького Митрича за полушубок и легонько посадил на стол, заваленный обрывками обёрточной бумаги. – У тебя своя телега есть, заводи её и двигай, а у меня тут дело. Игорь Сокольников, кажись, в отцов дом пошёл, может, его ещё вести надо.
– А может, он заночует в отцовом-то доме?
– А чего бы ему там ночевать?
– Это не наших умов дело. Заночует, и всё! А тебе-то что?
– Ну, не наших, так не ваших. И хорошо! А я этим не извозчик. – Степан ткнул каблуком резную дверь и, откинув ею кого-то с дороги, убежал в машину. «Волга» взвыла под ним мотором, метнула колёсами снег и понеслась вдоль села. – Я ему заночую в отцовом доме! – мял он в руках серебристую оплётку баранки. – Так заночую, так заночую!..
Глава 6.
Игорь впервые был в этом доме отца. За последний год они вообще виделись лишь, когда Анатолий Сафронович несколько раз заезжал домой уговаривать Альбину Фёдоровну дать ему развод, а она призвала на этот разговор сыновей, да когда оформляли всякие документы на квартиру, на машину, и ещё один раз они встретились на каком-то совещании. Сокольникова поминали там в докладе бесфамильно, правда, но не добром, и настроение у отца было серое. Игорь сделал вид, что ничего не понял, и у буфетной стойки в перерыве разговор начал со своих забот.
– Ну, что, батя, запустил ты меня в эту сферу и бросил? – спросил он, оценочно оглядывая толпящуюся у прилавков начальствующую публику. – Это кто в такой кожанке? Вон, у кондитерской лавки…
– Предрик из-за Волги, – мельком глянув в толпу, ответил отец. – А что?
– Так. Кожа на нём приличная. Я говорю, бросил ты меня. Я уже год в инструкторах, и, по-моему,