Пусть нас упрекают в детскости и несерьезности – что нам до этой серьезности, веками заливающей мир страхом и кровью, завистью и злобой, лишающей человека свободы и радости, творчества и любви! Бездомный Младенец в яслях, распятый Бедняк на кресте, воскресший Господь – вот наш вечно детский ответ этой сатанинской серьезности.
Две власти противостоят друг другу на нашей многострадальной земле: власть властолюбцев, слепых в своем страхе, страшных в своей жестокости, и светлая власть вифлеемского Младенца. И как будто вся сила, вся мощь – у той, земной власти с ее полицией, следователями и вездесущими стукачами. Но только «как будто», ибо всегда светит над миром звезда, всегда сияет образ Младенца на руках Матери.
Се, Дева во чреве примет (Мф. 1: 23). Буква принадлежит синагоге, а приобретение – Церкви; та получила скрижали, а эта нашла жемчужину; та украшала волну, а эта оделась в багряницу. Иудея произвела Его, а вселенная приняла Его; синагога вскормила и воспитала Его, а Церковь приняла Его и получила пользу. У той – виноградная ветвь, а у меня – гроздь истины. Та собрала виноград, а язычники пьют таинственное питье. Та посеяла зерно пшеницы в Иудее, а язычники серпом веры пожали колос. Язычники благочестиво сорвали розу, а у иудеев осталось терние неверия. Птенец отлетел, а безумцы остались при гнезде; иудеи объясняют листья писаний, а язычники срывают плод Духа.
Проходит Рождество, но свет его остается с нами, а страх и злоба – там, за стенами дворцов, где сидят ироды, которые знают, что если и дано им мучить людей, то никаким мучением не уничтожить веры в Царя мира Иисуса Христа.
Когда рождается Господь, ликующими Ангелами воспевается: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк. 2: 14). Ибо видят они, что Небесный Иерусалим создается из всех народов мира. Сколь же великое ликование об этом неописуемом деянии Божественной любви следует питать уничиженности человеческой, когда ему так радуются небесные Ангелы!
Бог отдает Своего Сына – да, на земную жизнь, но также и на смерть! На смерть, которая Ему всем чужда, с которой у Него ничего общего нет, потому что смерть является плодом нашей отчужденности от Бога, смерть – это плод греха, мертвость души, которая за собой влечет и умирание тела. Воплощенный же Бог, Богочеловек Господь Иисус Христос и при рождении Своем уже бессмертен: и Он принимает смертность, желая во всем отождествиться с нами, людьми, быть с нами заодно, не отлучаясь ни от любви Божией, ни от единства с Ним, чтобы жить нашей жизнью, но жизнью очищенной, прозрачной ко всему светлому, и умереть нашей греховной