Констанс закрыла окно и подошла к двери, а там помедлила, прислушиваясь. Все было тихо. Констанс открыла дверь, выскользнула наружу и, миновав молитвенные колеса, неустанно скрипящие хвалу небесам, ступила в коридор, уходивший глубоко в сонмище комнат. Девушка искала келью замурованного отшельника, охраняющего вход во внутренний монастырь. Хотя Пендергаст описал ее приблизительное местонахождение, монастырский комплекс был так обширен, а коридоры так похожи на лабиринт, что обнаружить нужное место оказалось почти невозможным.
Но в эту ночь, после многих поворотов, она наконец нашла гладкий камень, отмечающий внешнюю стену нужной кельи. Кирпич оказался на своем месте, края его были обтесаны и отшлифованы, оттого что камень передвигали великое множество раз. Констанс постучала по нему и подождала. Прошли минуты, а затем кирпич чуть-чуть шевельнулся, совсем немного; послышался негромкий скребущий звук, и камень начал поворачиваться. Изнутри появились костлявые пальцы, похожие на длинных белых червей. Они ухватили край камня и повернули кирпич вокруг своей оси таким образом, что в темной стене образовалось небольшое отверстие.
Констанс заранее наметила, что скажет по-тибетски, и потому сейчас низко наклонилась к отверстию и зашептала:
– Позвольте мне пройти во внутренний монастырь.
Быстро приложив к отверстию ухо, она услышала слабый, едва различимый шепот, похожий на шорох насекомого. Девушка напрягла слух и разобрала:
– Ты знаешь, что это запрещено?
Но, даже не успев ответить, услышала царапающий звук, и кусок стены рядом с кельей начал сдвигаться, открывая старый темный коридор. Отшельник застал Констанс врасплох, не дождавшись ее тщательно составленного объяснения.
Она встала на колени, воскурила благовоние в виде свечи, затем ступила внутрь. Стена закрылась. Впереди простирался мрачный коридор, в котором пахло затхлостью, сырым камнем и приторными ароматическими курениями.
Подняв повыше свечу, Констанс сделала шаг вперед. На стенах коридора виднелись едва различимые фрески с будоражащими сознание образами странных божеств и пляшущих демонов.
Внутренний монастырь, как поняла девушка, населяло когда-то гораздо больше монахов, чем теперь. Был он огромным, холодным и пустым. Не имея четкого представления о том, что надо делать – кроме указаний найти монаха, о котором говорил Пендергаст, и расспросить подробнее, – Констанс сделала несколько поворотов, минуя большие пустые комнаты. Стены здесь были расписаны едва различимыми тханками и мандалами, почти стертыми временем. В одной из комнат, перед старинной бронзовой статуей Будды, покрытой патиной, оплывала одинокая забытая свеча.
Девушка еще раз повернула за угол и вдруг остановилась. Перед ней стоял монах, высокий и костлявый, в потрепанном одеянии; ввалившиеся глаза смотрели со странной,