– Раэль! – заорал я и от боли содрогнулся всем телом; казалось, дыхание мое обжигает изнутри кровоточащие мышцы. – Успокойся!
Но он уже потерял сознание.
Не помню, сколько у меня ушло времени, чтобы освободиться от ремня безопасности. Может, пять минут, может, полчаса. Наконец я расстегнул застежку, рухнул вниз головой на крышу машины, перевернулся, и меня тут же вырвало. Я лежал, машинально сжавшись в комок, и задыхался от вони собственной рвоты. Мне так хотелось уснуть, оставив другим расхлебывать кашу, что в конце концов я закрыл глаза и отключился. Кто-нибудь непременно нас найдет, достанет из машины, положит на носилки, зафиксировав наши шеи с помощью этих желтых штуковин, чтобы мы не шевелились, отнесет в “скорую” и будет успокаивать, ставя капельницу с морфием. Достать Раэля будет явно не так-то просто, но ведь у спасателей наверняка есть нужные инструменты. Так не лучше ли дождаться профессионалов? Я же ничего не умею, и от моей помощи будет больше вреда, чем пользы.
– Зак!
– Что?
– Проснись.
Я перевернулся и сел. Рваный металл крыши болезненно впивался в колени. Мне стоило огромных усилий не поддаться порыву и не броситься наутек из тесного салона разбитой машины. Я подполз к Раэлю и увидел, что лицо у него распухло и все в крови, а грудная клетка разворочена. Мне пришлось отвернуться: посмотри я чуть дольше на его изувеченное тело, у меня началась бы истерика.
– О господи, Раэль, – пробормотал я.
– Ага, – с пугающим спокойствием, почти равнодушно, ответил он. – Не бойся. Я не чувствую своего тела.
Каким-то чудом мне удалось дотянуться до его пояса и нашарить дрожащими пальцами мобильник. Его свитер насквозь пропитался кровью, от Раэля волнами шел жар. “Скорая” ехала целую вечность, Раэль то приходил в себя, то терял сознание, а я, как мог, поддерживал его висевшую голову: уселся, поджав ноги, под ним и подставил плечо, как столик. Кажется, я даже молился.
– Скажи Тамаре, что я очень виноват перед нею, – попросил Раэль.
– Сам скажешь.
– Хватит, Зак, – перебил он, – не трать мое время. Просто передай, что я очень ее люблю и прошу у нее прощения. Сделаешь?
– Хочешь, чтобы я позвонил ей прямо сейчас?
– Нет. Не надо ей слышать меня таким.
– Хорошо. Я все передам.
Я был уверен, что Раэль не видит слез, которые текли по моим щекам. Он снова закашлялся и выплюнул сгусток крови, который шлепнулся с глухим стуком, словно это была не кровь, а какой-то твердый предмет.
– Зак.
– Что?
– Я чувствую, как умираю. Чувствую.
– Подожди, – попросил я. – Помощь скоро приедет.
Он покачал головой.
– Я уже умер.
– Заткнись! Держись! Не бросай меня!
– Поверь мне, – произнес он слабеющим голосом, – мне бы тоже этого хотелось.
– Через пару недель мы будем сидеть у тебя на кухне, и ты скажешь: “Какой же я был дурак!”
– Расскажи Софи про меня, – прошептал Раэль. – Когда она