…Нана-сан удивительная женщина…
…это будет тебе уроком!..
…эта добрейшая госпожа…
…ничего страшного, не умрет…
Тэкеши устремил взгляд в сторону и быстро прошел, не оборачиваясь на женщину, которая проследила за ним взглядом. Вряд ли она видела его в тот раз. Сейчас ее любопытство объяснялось тем же, что и у всех остальных: неспособностью принять что-то новое, страх изменений. Или было в ее глазах что-то еще? Это неважно; самурай направился по прямой дороге в сторону рынка.
– Вам очень идет его одежда, – тихий и спокойный голос прозвучал из-за спины воина. Это было очень неожиданно. Обычно, ничего громче шепота ему слышать не приходилось.
Тэкеши обернулся и увидел мужчину средних лет. Одет он был в серое одеяние, ничем не приметное, но куда более аккуратное, чем одежда других прохожих. Голова его была обрита, на плече висела сумка.
– Чья? – сухим голосом спросил самурай, видя, что его собеседник заглядывает ему в глаза. Тот явно не собирался говорить следующую фразу, давая возможность высказаться Тэкеши.
– Хадзи-сана, конечно же. Повезло, что размеры совпали!
Герой стоял в недоумении: он был не готов к тому, что кто-то из местных начнет с ним такой разговор, да еще и демонстрируя осведомленность его жизнью.
– Откуда вам известно…
– Что вы поселились в доме на холме? – незнакомец залился звонким смехом. – Ну вы же и сами понимаете, не так ли?
Да, Тэкеши все утро разглядывает местных и понял, что живут они небогато, одежда тут в ходу деревенская, без изяществ.
Незнакомец заметил, что герой замялся.
– Хадзи-сан приехал к нам из центральной Японии, у него был утонченный вкус, мы все могли заметить его издалека.
Самураю не очень хотелось продолжать разговор, он пришел сюда не за этим. Напротив, общения с местными он планировал избежать. Хотя стоит заметить, этот человек оказался другим. В нем не было какой-то настороженности. Сколько бы герой не вглядывался, в глазах его не увидел недоверия.
– Что-то я совсем забылся. Меня зовут Камидзу, я служу вон в том храме, – монах указал в сторону пагоды13, высившейся за ближайшим домом. Яркая башня, края крыш которой устремились к небу, будто бы руки, сложившиеся в молитве.
– Слухи о вас ходили по нашему городку, я хотел увидеться лично: не так часто к нам попадают гости.
– Я спешу. Мне нужно попасть на рынок, – попытался Тэкеши отделаться от монаха, но добавить грубость в голос он не смог, слишком спокойным и вежливым был его собеседник.
– Окажите мне честь, позвольте стать представителем нашего скромного города.
Тэкеши уже намеревался сказать нет, как вдруг слово взял его желудок, который перехватил инициативу и предательски сообщил о своем голоде монаху.
– Ууу,