Тряхнув плечами, словно скинув с себя оцепенение и оторвав, наконец, взгляд от окна, она глубоко вздохнула и сказала обрадованной матери:
– Конечно, идём к гостям, в конце – концов, действительно это становится неудобным.
Снег шёл, не переставая, уже третьи сутки.
– Удивляюсь я тебе, Бобров и завидую! – Разумовский, развалившись на койке в общежитии, нравоучительным тоном читал нотации своему другу.– Ну, что тебе не хватает? Девчонки тебя обожают, преподаватели тебя уважают, хвостов у тебя нет. Слушай, ты, что серьёзно собрался в свою деревню? Посмотри в окно, Бобров, ничего не видно. И это в городе, представляю, что творится в твоём колхозе. Бобров, ты не доберёшься, а меня до конца моей жизни будут упрекать за то, что я тебя отпустил. Э, эй…да ты меня даже не слушаешь, Сева. Как ты собираешься ехать? На чём? Возьмёшь напрокат лыжи, но и на них ты не дойдёшь! А в снежной пустыне тебя могут сожрать волки, Джек Лондон отдыхает!
– Перестань верещать, Разумовский. У тебя деньги есть?
– Всё, что есть у меня, там в кармане пиджака, пошарь. Бери всё!!! – он широко развёл руками. – Только вряд ли они тебе помогут.
– Не каркай, Игорь! – Сева вытащил из кармана друга всю имеющуюся наличность и быстро пересчитал её. Это не заняло много времени.– Да, не густо. – Он тяжело вздохнул, но спохватившись, благодарно кивнул головой Разумовскому. – Спасибо.
– Подожди, дурак. Вот,– Игорь полез в задний карман брюк и захрустел солидной бумажкой, – чёрт с тобой, бери и НЗ.
– А ты как? Продержишься?
– Да брось ты, в самом деле, не в лесу живём. В общаге с голоду ещё никто не умирал. Но никак не могу понять, прости, конечно. Мы же совсем недавно заработали кучу денег, пахали почти месяц по ночам. Куда ты дел деньги, Бобров?! В картах ты не замечен, по кабакам не светишься, к девочкам равнодушен…а?
– Ну, Разумовский, всё тебе интересно, всё ты должен знать. Ладно, смотри.
Сева вытащил из-за пазухи небольшой свёрток и аккуратно положил на стол. Разумовский соскочил с постели и нетерпеливым движением взял свёрток в руки. Раскрыв его и увидев пузатый бархатный футляр, присвистнул
– Э-э-э,…Бобров, да никак бранзулетка! Открыть можно?
– Чего спрашиваешь, ты уже почти открыл, – довольно ответил Сева.
– И то, правда, – Разумовский открыл футляр и свистнул ещё раз, – да ты, Бобров, самый настоящий Монтекристо. Так ты жениться едешь, а друга не берёшь…
– Нет, это просто подарок на день рождения.
– Ага, знаем мы эти подарки, от них потом дети получаются.
– Заткнись,– дружелюбно отозвался Сева, – лучше помоги собраться.
– Слушай, Бобров, я тебя ещё сильнее зауважал. Ты подожди собираться. Одно в голове не укладывается, ты меня прости, конечно. Но кому ты голову морочишь? Марии или Наталье? Вот уж, воистину в тихом болоте черти водятся.
– Стой, стой, Игорь, – Сева остановил свои сборы и сел на стул прямо в самом центре комнаты, –