Ярость вскипела в жилах Шапеля, распаляя его голод. Клыки выступили из десен, глаза загорелись, по коже пробежали мурашки. Что было силы он ударил кулаком по стене погреба, пробив ее насквозь, и погружался все глубже и глубже в слой кирпича, глины и бетона до тех пор, пока не оказался погребенным в стене почти по самое плечо.
Молино вскочил на ноги, опрокинув при этом кресло, и в ужасе уставился на Шапеля. Вампир почти физически чувствовал его страх, и ярость стала постепенно остывать, сменяясь чувством вины. Еще никогда Молино так на него не смотрел.
Шапель умышленно неторопливым жестом вынул из стены нывшую руку.
– Прости, – произнес он, избегая взгляда священника. – Не знаю, что на меня нашло.
Уголком глаза Шапель наблюдал за тем, как Молино поправил кресло, пододвинув его к столу.
– Я знаю. Моя кровь уже не поддерживает тебя, как прежде, и ты раздосадован. Ты боролся так долго и не получил никакой награды.
– Так вот, значит, как? Ты полагаешь, мне нужна награда?
Не хотелось даже думать о том, что крови Молино для него может оказаться недостаточно.
– Возможно, ты найдешь спасение в Англии, – с надеждой в голосе предположил священник.
Пока воспоминание об этом разговоре постепенно меркло с приходом сна, на губах Шапеля играла горькая улыбка. Возможно, Молино и был прав, однако сам Шапель подозревал, что единственным, что ожидало его в Англии, было искушение слишком сильное, чтобы ему противиться.
Глава 5
– А разве мистер Шапель не собирается к нам присоединиться? – осведомилась Прю, намазывая масло и джем на теплую булочку.
Утро близилось к концу, и Прю, только что вставшая с постели, наслаждалась неспешным завтраком в обществе Кэролайн, отца и Молино. Маркус уже несколько часов был на раскопках. Прю намеревалась присоединиться к нему, как только покончит с едой.
– Боюсь, что нет, мисс Райленд, – ответил отец Молино со своим чудесным французским акцентом.
– Он на охоте вместе с другими джентльменами?
Молино вытер рот краешком салфетки.
– Нет, он в постели, мадемуазель. Мой юный друг имеет привычку спать в дневные часы.
– Стало быть, у него манеры настоящего городского денди? – добродушно спросил отец.
Священник улыбнулся:
– Напротив. У него редкое заболевание, полученное на Востоке, которое делает его чувствительным к дневному свету.
– Это серьезно, святой отец? – Прю налила себе чашку кофе, заодно наполнив до краев и чашку священника.
– Спасибо. – Отпив, он продолжал: – Состояние Шапеля и в самом деле очень серьезное. Даже обычный дневной свет, если луч солнца упадет на его кожу, может стать для него роковым.
Боже правый! Прю уставилась на священника с нескрываемым ужасом. А она еще жалела себя!
Недуг, правда, показался Прю странным. Шапель был на удивление загорелым для человека,