Собственно, к тому и пришло.
Что возвращает меня к мысли, которую я хотел высказать в этом вступлении: у ребенка всего двое родителей, двое близких взрослых, однако если вам повезло и вы умудрились зарабатывать себе на пропитание творчеством, – в конечном счете мам и пап у вас окажется несколько. Когда раздается вопрос: «А кто у нас папа?» – самый честный ответ: «Ну это сложно».
В старших классах я знавал качков, которые прочитывали каждый номер «Спортс Иллюстрейтед» от корки до корки; рокеров, что корпели над «Роллинг Стоун», словно семинаристы над Священным Писанием. Что касается меня, я изучил все выпуски «Фангории» за четыре года. Журнал «Фангория» – «Фанго» для почитателей – был журналом, посвященным ужастикам. «Нечто», «Электрошок»… И небольшое количество фильмов, в афишах которых упоминался Стивен Кинг. Каждый выпуск «Фанго» включал фотографию на развороте – как в «Плейбое», только вместо красотки с ногами – очередной псих с топором.
«Фанго» стал моим путеводителем по всем важным социополитическим дебатам восьмидесятых: Фредди Крюгер, не слишком ли он забавный? Какой фильм самый страшный? И, главное, можно ли снять превращение человека в волка еще лучше, еще кошмарнее, еще страшнее, чем в фильме «Американский оборотень в Лондоне»? (Дискуссия по первым двум вопросам открыта; ответ на третий вопрос очень прост: «Нет»).
Должен признаться, «Американский оборотень» принес большую пользу: он пробудил во мне чувство кошмарной благодарности. Мне кажется, тот оборотень сгреб в свою волосатую лапу и вынес на поверхность мысль, которая таится под спудом всех по-настоящему великолепных ужастиков. А именно: быть человеческим существом значит быть туристом в холодной, недружелюбной, живущей по древним законам стране. Как все туристы, мы надеемся хорошо провести время… капля смеха, чуточку приключений, немного флирта… Однако в чужой стране легко заблудиться. Темнеет так быстро, дороги так петляют, – а в темноте уже сверкают чьи-то зубы. Чтобы выжить, нам нужно уметь оскалиться и показать зубы в ответ.
Примерно в то же время, когда я начал читать «Фангорию», я стал писать каждый день. Что казалось мне делом совершенно естественным. Ведь правда: когда я возвращался из школы домой, моя мама всегда была там: сидела за своим помидорного цвета компьютером «Селектра» и что-то сочиняла. Как и мой отец: вот он сгорбился над экраном текстового процессора, самого футуристического устройства из всех, что принес в дом со времени появления видеомагнитофона. Экран устройства был чернее черного, а слова на экране выведены зеленым: помните, такой оттенок имеет токсичное излучение из научно-фантастических фильмов. За обедом разговоры шли о персонажах, декорациях сцен, о поворотах сюжета. Я видел близких за работой, слушал их застольные беседы и пришел к логическому заключению: если ты сидишь за клавиатурой