Правофланговый отрезок высокого берега Днепра он назвал, по имени деревни Ровеньки, «Ровеньковскими высотами». Главные точки закодировал так: 284,3 – «Помидор», центральную 258,4 – «Яблоко», а левую, что у села Станиславовки, – «Груша».
Указав на синие линии километрах в двадцати на запад от «Ключевого», у опушки лесного массива, где протекала речка и значилось болото, командующий спросил:
– Есть ли у вас данные о намерениях противника, о численности, техническом оснащении, характеристике частей? И кто командует в этой второй полосе обороны?
– Я подготовил справку, – сказал Орленков. – В лесном массиве имеются партизаны.
– Удалось связаться?
– Все три попытки успеха не имели.
– А теперь о том, зачем я тебя вызвал, – повернулся командарм к Сысоеву и машинально потянулся к портсигару.
Адъютант Орехов молча взял портсигар из-под его руки, и на мгновенье встретились их взгляды: недовольный – командующего и напоминающий о чем-то, известном только им двоим, – Орехова.
– Шифровка, полученная сверху, сообщает, – продолжал командующий, – что Гитлер обещал своим генералам в самом скором времени применить новое сверхмощное оружие, способное якобы в корне изменить всю стратегическую обстановку в пользу Германии. Цену гитлеровским клятвам мы знаем. Но в данном случае есть ряд серьезных оснований для форсирования поиска и расшифровки этого секретного оружия врага. Гитлер выразился так, – командующий взял со стола красный листок шифровки и прочел: – «Да простит меня Бог за то, что, вынужденный к тому обстоятельствами», я применю такую адскую силу, когда один взрыв будет уничтожать сотни тысяч людей. Это поможет нам поскорее закончить войну и спасти от смерти миллионы арийцев…» – Командующий положил шифровку на стол. – Эту шифровку, кроме присутствующих, читали члены военного совета, знает ее полковник Гуров и начальник артуправления Поляков.
– Распишись, Сысоев, – приказал Коломиец.
Сысоев прочел шифровку, поставил свою подпись.
– В войсках я уже слышал разговоры о каком-то новом сверхмощном немецком оружии, – задумчиво произнес он. – Якобы при поражении им у человека все «лопается в груди» и глаза вытекают.
– Это из немецкой листовки, – проговорил Орленков.
– Мне кажется, это посерьезнее и опаснее самого оружия, – сказал Сысоев.
– Строго между нами, – начал командарм, затем, помолчав, сказал: – Впрочем… – опять замолчал, встал, подошел к майору вплотную. – Мой тебе приказ – сделай все, чтобы своевременно разузнать об этом новом оружии, которое собираются использовать или уже испытывают фашисты на нашем участке фронта. Разрешаю тебе знакомиться со всеми шифровками сверху.
– Будет выполнено! – обещал Сысоев и, подождав, не добавит ли командующий еще чего-нибудь, сказал:
– Я слышал, что на нашем участке спецгруппа, прибывшая из