Во-вторых, находится мнимая деревня на другом берегу речки Кислицы. Раньше Малые Улеты были соединены с остальной жизнью старым мостом, но аккурат в год миллениума мост этот был снесен паводком, да так и не восстановлен. Хотя деньги на восстановление отпускались регулярно.
И таких мест по России немало.
…Сначала Иван Егорович с Костей добрались рейсовым автобусом до села Большие Улеты.
Там сговорились с шофером молоковоза, чтобы довез их до Ерофеевой Гари.
Потом в прицепе попутного трактора доехали с гусями до Евстигнеевой Пади.
Оттуда местный пасечник на телеге доставил путешественников к Елисеевой Жути и объявил:
– Поезд дальше не идет! Просьба освободить вагон!
Посмотрел Иван Егорович на громадный рюкзак за плечами сына и сказал:
– Вот заодно и тренировка тебе будет!
– Как бы легко! – сказал Костя и весело затопал по тропинке. Долго печалиться он не умел. Это свойство всех бесхарактерных людей.
Наконец добрались до реки, посмотрели на остатки моста, торчавшие из воды.
– Во-он там бабушка живет! – сказал отец. Потом велел Косте снять рюкзак и достал оттуда чехол с резиновой лодкой. Юный силач лодку надул всего за три выдоха. Ну ладно, вру – за четыре.
Сели в лодку, переплыли Кислицу – она в тех местах неширокая, хоть и глубокая. Лодку оставили на берегу.
– Воровать тут уже некому! – сказал Иван Егорович. – Тут порядок!
…Изба у Патрикеи Маркидоновны сложена была из таких толстых бревен, что казалась старинной крепостью, а не простым жилищем.
Прабабушка уже ждала их, стоя на крыльце. Была это высокая прямая старуха – вся в черном и с грозными очами. Лицо у нее было длинное и узкое, но все равно напоминало известный портрет маршала Жукова. Хотелось вытянуться по стойке «смирно» и отдать последнюю честь.
– Привез? – хмуро спросила Бабаня Грозные Очи, словно не видела Костю в упор. Или хотела попенять внуку за обузу.
– Привез, бабаня, – робко сказал Иван Егорович. Никогда Костя не видел отца таким… неуверенным, что ли? А еще боевой генерал!
– Давно пора! – сказала прабабушка. – Разбаловался он, как я погляжу, у вас в городе! На стрикулиста походит! Стрикулист и есть!
– Я как бы культурист! – обиделся Костя.
– Вот я и говорю – стрикулист! – сказала Патрикея Маркидоновна. – Ничего, посидит на березовой каше, на крапивном толокне, на рыбьих пупках – вот и придет в нужную стать…
«Ничего, – думал и Костя. – Как только батя уедет – посмотрим, кто тут как бы главный. Что она мне сделает, старая такая?»
Тут хозяйка пригласила городских гостей в избу. Внутри все было самодельное – и стол, и буфет, и табуретки, и длинная лавка. Только в углу стояли комнатные часы явно старинной