– Взаимопонимание? – прошипел Сульт.
– С Маровией?! – взвизгнул Гойл, и его глаза чуть не выкатились из орбит от ликования.
«Когда все безопасные способы испробованы, нужно рисковать. Разве не так я говорил себе, когда несся верхом по мосту, а гурки во множестве толпились на противоположной стороне? Что ж, еще разок окунемся в бурю».
Глокта глубоко вздохнул.
– Место Маровии в Закрытом совете не надежнее, чем у любого другого. Мы противостоим друг другу, но больше по привычке. На этих выборах наши цели совпадают: обеспечить слабого кандидата и поддержать равновесие. Вместе мы имеем более пятидесяти голосов. Этого должно хватить, чтобы весы склонились в нашу сторону.
Гойл презрительно хмыкнул.
– Объединить усилия с этим лицемером, любителем простолюдинов? Вы что, выжили из ума?
– Заткнитесь, Гойл.
Сульт пристально смотрел на Глокту, сжав губы и размышляя.
«Наверное, думает, как меня наказать. Еще одна отповедь? Или настоящая порка? Или мое тело обнаружат плавающим…»
– Вы правы. Идите и поговорите с Маровией.
«Занд дан Глокта, ты снова герой!»
У Гойла отвисла челюсть от изумления.
– Но… ваше преосвященство!
– Время гордыни прошло, – прервал его Сульт. – Мы должны использовать любой шанс, чтобы не дать Броку или кому-то вроде него занять трон. Мы должны найти компромисс, каким бы болезненным он ни был, и привлечь любых союзников. Всех, кого можно. Идите! – бросил он через плечо и, отвернувшись, снова принялся изучать шелестящие листки. – Заключите с Маровией сделку.
Глокта с трудом поднялся с кресла.
«Обидно покидать столь приятную компанию, но служба требует».
Он одарил Гойла беззубой ухмылкой, потом взял свою трость и захромал к двери.
– Глокта!
Он вздрогнул и обернулся.
– Наши цели и цели Маровии могут совпадать в настоящий момент, но доверять ему нельзя. Действуйте осмотрительно.
– Конечно, ваше преосвященство.
«Я всегда так делаю. Как еще прикажете, когда каждый шаг – мучение?»
Личный кабинет верховного судьи Маровии был большим, как сарай. Потолок в нем покрывали старинные лепные гирлянды, скрытые в сумраке. Хотя на улице стоял день, густой плющ на окнах и толстый слой грязи на стеклах создавали в помещении впечатление никогда не рассеивающихся сумерек. Сложенные кое-как пачки бумаг загромождали собой все, что только можно. Кипы документов, перевязанных черной лентой. Стопки гроссбухов в кожаных переплетах. Горы пыльных пергаментов, исписанных витиеватым письмом и проштампованных большими печатями красного воска, поблескивающими позолотой. Они походили на свод законов королевства.
«Видимо, так и есть на самом деле».
– Наставник Глокта, добрый вечер.
Сам Маровия восседал за длинным, накрытым для обеда столом рядом с пустым камином. Горевшие в канделябре свечи освещали блюда на столе, поблескивавшие во мраке.
– Вы не возражаете,