Вообще надо было бы ходить не на плиты, а в спортивный кружок. Гимнастика, бадминтон, теннис, фигурное катание, плавание – девочек везде записывают. Потому что в Равнинном союзе и мальчики, и девочки должны заботиться о здоровье. Но важнее другое. Только у спортсменов есть шанс подать документы в военное училище. Именно поэтому я и решила, что не надо мне этого всего. Правильно хотеть стать настоящим солдатом. И, если случится новое Противостояние, встать в строй. Искупить вину мамы. Не знаю какую, но искупить. И иногда казалось: лучше будущего не придумать. Но знаете что? Если я уйду воевать, то у бабушки останется дома ночник под зеленым абажуром, несколько фотографий в памяти компьютера и пустота. Ведь она и так всегда вздрагивает, если убегаю надолго. Думает: не вернусь. Не говорит, но я-то знаю. Так что, чем мечтать об удачных тренировках и военном училище, легче уходить с мальчишками на пустырь. Пусть из меня не выйдет военный. Устроюсь, как все третьеспособные работать на завод или комбинат. А пока, в теплую осень, стану гулять по космосу из плит, гонять консервную банку по жухлой траве, жечь костры и петь.
Моя неправильная звезда вспыхнула там, на пустыре. Почти за год до того, как случился ОЛИМП и все странное и паршивое. Тогда впервые зашла речь об определении моральных патологий. Даже не у меня. У Альки. У цыпленка Альки, которого не колотил лишь ленивый. Но именно благодаря ему я поняла: мерзопакость происходит и с хорошими людьми тоже.
Мне уже исполнилось тринадцать. Учились мы в седьмом классе лицея "Многопрофильный". Красиво звучит? В самом-то деле ничего особенного. Просто если есть факультативы по математике или физике, то школа называется лицеем, а если дополнительные уроки по словесности или истории – гимназией. А, когда всего пополам, приделывают слово "Многопрофильный" к названию. Так вроде не в одном Братьеве, и даже не только на Юге-1, но и во всем Равнинном союзе. Вроде в Океанском альянсе не так, но как там у них – загадка. Потому что о врагах в деталях рассуждать не принято. Всë плохо и точка. А начнешь расспрашивать – заподозрят в сочувствии противнику, поставят перед всеми на классном часе, отчитают, сделают звездочку на рукаве темнее на оттенок. Словом, кому оно вообще надо? Мы в лицее, вот и все дела. А из-за многопрофильности выходило вот что: раз в две недели, чаще, чем другие, мы писали тесты. Определяли способности. Конечно, хоть отличники и хорошисты и делали вид, что им все равно, мечтали мы об одном. И я, что скрывать, тоже не раз себе представляла. Вот из главной провинции Юга-1 получают результат. Классная мать вызывает тебя в учительскую, долго мнется, а после шепчет доверительно:
– Ада…