Я внимательно изучил меморандум джентльменского соглашения и он предусматривает, что ссуда могла быть выдана как национальным правительством, так и его соотечественниками. Основной долг, который может достигать двухсот миллионов долларов или более, был для нашей национальной экономики относительно, но "мушиной какашкой" на огромной стене и значил для нас не более, чем дело принципа.
При этом для них являлось серьезным делом сохранить доверие нашего правительства при выполнении этого соглашения. У нас нет агрессивных милитаристских соседей, угрожающих нашему миру. У нас есть огромный корпус гуманитарной демократической мысли, оказывающей сильное влияние на мировое мнение среди либерально-настроенных людей повсюду, что может оказаться неоценимо важно для России когда-нибудь в будущем.
Говоря как друг гуманитарных побуждений и целей русских людей, лично я чувствую себя обязанным сказать, что будет очень жалко, если Советское правительство позволит затуманить доверие, которое могло бы иметь моё правительство к честности и характеру ведущих здесь дела людей.
По моему мнению, это особенно верно оттого, что среди великих наций Земли нет руководителей, рассматривающих с настолько большой симпатией фундаментальные гуманитарные цели русских людей, насколько это делают президент Рузвельт и госсекретарь Халл. Будет очень плохо, если Советское правительство допустит условия, которые подорвут или уничтожат доверие в честность русского руководства. Финансовые кредиты и деловые соображения по своей значимости абсолютно тускнеют по контрасту с этим затронутым делом принципа.
(Примечание Мемуариста. Подумать только, вся эта высокая патетика о мире во всём мире, гуманитарных принципах и всяком таком затеяна ровно с одной целью. Выцарапать у СССР какие-то двести миллионов старых царских долгов.
Ещё и показать нос Британии и Франции, долги перед которыми у царя были намного больше, чем перед США. На словах "мушиные какашки" и только "дело принципа", а на деле – гоните звонкую монету, да поскорее. Продолжаем.)
На это Ворошилов ответил, что обсуждаемая финансовая величина относительно мала и вопрос должен быть урегулирован целиком на общих принципах, нужно только найти способ. Он высоко оценивает величие президента Соединённых Штатов и в сказанном мною было много убедительного.
Затем он заявил, что хотя он дружил с послом Буллиттом, он уверен, многие трудности были созданы этим послом. На это я немедленно ответил, в совершенно точных выражениях, что восхищаюсь послом Буллиттом, знавал его как сильного, откровенного человека, кто действовал прямо с уверенностью, что данные обязательства будут выполнены в том же духе, в котором заключались. А также, что важнее факт продолжающегося наличия этих условий, а не причины их возникновения.
Розенгольц также сообщил, что у