Однако на капитана Кучина не произвело ни малейшего впечатления то обстоятельство, что он застал в кабинете начальника штаба бывшего механика из пятидесятых годов. Он вяло пожал мне руку, скользнул по лицу скучающим взглядом пресытившегося жизнью человека.
– Вот что, капитан, – произнес Соколов, слегка нахмурившись, словно ему было неловко за своего офицера, который так холодно отнесся к своему однополчанину. – Проводи-ка товарища, покажи ему полк, ну и… Спирт-то у тебя, надеюсь, водится? – и уже более решительно: – В общем, распорядись как следует, по-авиаторски.
Кучин принял приказ вяло, на упоминание о спирте еще больше поскучнел лицом, козырнул со знакомой оттяжкой и, пропустив меня вперед, задержался и спросил:
– Двадцать первые тоже показывать?
– А чего ж не показать, если их в Домодедово показывали?
И мы пошли с капитаном Кучиным смотреть полк. Но настроение у меня уже было не то, и как только я узнал от Кучина, что мой бывший техник Дятлов, выйдя в отставку в чине подполковника, живет в городке, я только издалека глянул на новые самолеты, приникшие к бетонным плитам стоянки, еще раз убедился, что народу, действительно, мало и в роли механиков теперь чаще всего выступают недавние выпускники вузов с погонами младших лейтенантов вроде Лаврентьева, и, отнекавшись от вялого предложения Кучина зайти в столовую, торопливо простился с ним и поспешил в городок.
7. Июль 1974 года, среда, вечер
Нет, не зря я ехал в свой полк! Не зря! Пусть там теперь майор Твердохлебов, так мало похожий на майора Смирнова; пусть там капитан Кучин, который хорошо помнит Кольку Иванова, за три года службы более полугода проведшего на гауптвахте, но никак не захотевший вспомнить меня; пусть я не побывал в казарме и не потрогал руками свою койку! Пусть! Зато меня хорошо помнит бывший техник-лейтенант Дятлов. И не только помнит, но и рад моему внезапному появлению.
– После того, как ты демобилизовался, – говорит он, – все мне какие-то механики доставались… вроде и ничего, и грамотные, а все как-то не то… Вот и вырезки с твоими заметками из окружной газеты храню, и фотографии, и даже свидетельство на рацпредложение… Помнишь, ты еще придумал заправочный пистолет снабжать поплавком, наподобие того, что плавает в сливном бачке унитаза? Ну! Во-от… Не помню, как оно ко мне попало, а где-то было… Было где-то… – И Дятлов долго перебирает старые бумажки в старых запыленных папках в поисках моего свидетельства, находит и рад при этом так, будто нашел золотой слиток.
От его слов и старания внутри у меня что-то расплавилось и растеклось по телу горячим воском. "Не зря приехал", – в который уж раз говорю я себе