В одном Горецкий не соврал. Фура уже стояла рядом с вагоном, и водитель, дочитав все газеты, имеющиеся в кабине, уже трижды интересовался, когда закончится погрузка.
А закончилась она лишь в половине девятого вечера. Подлец директор так и не появился. Больше всего меня раздражало то, что за все это время он ни разу не позвонил и не позаботился, как у меня на вокзале идут дела. Причина, по которой ему не звонила я, была понятна, а вот почему он так запамятовал, оставалось тайной. Наконец, подошел момент, когда я заволновалась уже по-нашему, по-женски. А если он попал в аварию? Он на своем «Паджеро» ездит, как сам любил говаривать, не по правилам, а по дорогам, и я уже дважды была свидетелем того, как этот джип на скорости девяносто километров в час поворачивает под углом в девяносто градусов. Гена любитель агрессивной езды, и чем дольше он ездит, тем больше езда агрессивная смахивает на экстремальную.
Заметив, что в вагоне осталось не более сотни коробок, я после долгих колебаний, набрала номер его домашнего телефона. Трубку взяли сразу, однако это был не Горецкий, а его жена, Таня. Она-то и сообщила мне, многострадальной, что мужа дома нет, и где он, одному богу известно. Я отключила телефон и покусала губу. Наверное, Горецкий никак не может выбраться от Бородина. Он с председателем Комитета мэрии по благоустройству города на короткой ноге, поэтому не исключена версия, что они засиделись, перепились и поехали догоняться. Все зависит от Бородина. Если тот скажет Горецкому – «поехали в баню», то Горецкому в баню ехать придется. Без подписи Бородина ничего в городе не делается, и через него можно решить вопросы, связанные не только с деятельностью его Комитета по благоустройству.
Но менее обидно от этого не становилось. Неужели нельзя дождаться, пока Бородин пойдет в туалет – ходит же он в туалет когда-то?! – и быстро набрать номер моего сотового! Наверное, нельзя. И с удивлением заметила, что злоба начинает угасать, и я испытываю от этого не разочарование, а удовлетворение.
– Все, – заключил таможенник, перелистывая лист в толстой папке. – Вы согласны?
– Да, ровно три тысячи, – согласилась я, захлопывая свою папку. Мысли мыслями, а работу нужно делать.
Водитель сунул в рот пластик жвачки, бросил фантик на асфальт, ветер тут же занес бумажку под перрон.
Решив следовать за «Вольво»-дальномером, я уселась в свой «Рено» и тут же почувствовала, насколько устала. Ворота распахнулись, труба грузовика пустила в небо тугую струю дыма от сгоревшей солярки, и мы тронулись. Слава богу…
Подождав, пока фура выровняется на дороге и наберет обороты, я вывела свой седан на улицу и тут же была вынуждена затормозить. Прямо перед моим