Продолжение аудиокассеты №2
Я докуривал сигарету и чувствовал, как горит всё тело. Заброшенный автосервис уже давно был позади. Выйдя с дороги на тропу, пошел по лесу. Сломанный указатель свидетельствовал о том, что она явно куда-то ведёт. Люблю удаляться в лес или заброшенные места. В них чувствуется особая атмосфера одиночества и величия отельного человека. Тут властвует время, а не мудаки. В младшем возрасте я постоянно удалялся в лес. Именно здесь понял, что мне не место в этом мире. Вспоминая о том, сколько много времени провёл под землёй в вонючих катакомбах с чернокожими мудаками, я начал с жадностью нюхать грязь и воздух, пытаясь выветрить из легких запах гнили и протухшего дерьма.Я проникся красотой природы и безвыходностью положения. Упав на мокрую траву и обратив свой взор к кронам деревьев и блеклую луну, понимаешь, что возможно, жизнь без людей не столь плоха. Не надо идти на работу, где тебя будут все ненавидеть. Не надо, приходя в общественное место подавлять в себе маты, увидев кучку безмозглых дегенератов, для которых плотские утехи и самоутверждение за счет людей не похожих на них – это такое же обыденное дело, как и сходить поссать. После нескольких минут, проведённых в расслабленном состоянии, я расхохотался. Или же это щекотание травы, или же свежий воздух и отсутствие навязчивых преследователей, помогли мне расслабиться настолько, что казалось, тело само отвергало такие излишества. Мышцы окончательно размякли и стало клонить в сон. Как только солнце начало освещать землю, пришлось пробудиться. Воздух пах хвоей, солнечным пеклом и сыростью. Выйдя из леса, я пошел в своё временное укрытие. Шагая по грязи и кинув свой окурок в мокрую траву, меня поразила мания преследования, в очередной раз окутав клетки моего мозга своим вонючим ядом. «Иди принимать лекарство!»– ну да, отходняки никто не отменял, как и зависимость от самобичевания.
Спустя пять часов ходьбы из-за пота и жары, немного крови изо рта и с руки, которой я поправлял волосы, повязку и смахивал пот, припеклось к щеке и губам. Кожа высохла, я умирал от жажды и голода. На повороте показались крыши деревенских домов, которые освещали лучи палящего солнца, озаряя своей ультрафиолетовой радиацией. Если бы, конечно, фасады и стены зданий состояли из костей, а сверху бы они обросли плотью и плотным слоем кожи, то либо они бы начали со временем гнить, либо превратились в асматов. Вместе с испаряющейся влагой стали чувствоваться множество других запахов: лошадиного навоза, укропа, угля, цветов и свежего воздуха. Спускаясь со склона, споткнулся о камень и меня занесло в кусты. В канаву упал и мокрый от грязи, кроссовок, а также рюкзак. Сам же я, несколько секунд просидел в траве, окрасив её грязью, перемешанной с остатками крови. Повязка увязла в густой зелени, но мне не составило труда отыскать её. Достав из лужи кроссовок, натянул его на свою ногу. Когда поднялся с травы, то решил облокотиться на дерево, стоящее неподалёку, чтобы надеть повязку на глаз. Я ещё не видел своего отражения, и не могу сказать, насколько глаз повреждён.