Сколько я проспал, не знаю. Только проснулся я от тихого говорка и хихиканья. Внизу сидели две молодые, лет двадцати пяти, казашки. Одна была с грудным младенцем. Малыш сладко посапывал в своем конверте, а мамаша и ее товарка о чем-то тихо разговаривали, поминутно хихикая. Говорили они явно не на русском языке и их тихий говорок снова убаюкал меня, и я снова крепко заснул.
Проснувшись, я увидел, что на улице уже белый день. Мать родная! Сколько же я проспал?! Надо будет сходить в вагон ресторан хоть пирожок купить, а то голод опять начал мне грозить своим костлявым пальцем. Я отправился искать этот самый вагон ресторан к великой радости казашек, поскольку им пора было кормить ребенка грудью. При мне они стеснялись.
Найдя ресторан, я испытал горечь поражения. Там не было никаких пирожков и, видя мою кислую физиономию, буфетчица сжалилась и дала мне из своих личных запасов – как она сказала – почти засохший коржик и стакан томатного сока. В секунду я это все проглотил и, немного повеселев, пошел обратно. Проходя мимо купе проводниц, я постучался. Дверь открыла красивая молодая проводница, вся раскрасневшаяся и растрепанная. На ходу поправляя прическу, спросила:
– Тебе чего?
– А где та, другая?
– Какая другая?
– Та проводница, что до вас была.
– А-а-а, Верушка… Так у нее смена закончилась. Она уже того… Дома, наверное. А что?
– Да нет, ничего. Я просто хотел поблагодарить.
Из комнаты раздался мужской смех: – Мы тут сами отблагодарим.
Я посмотрел и увидел, там в комнате сидели два мужика в одних трусах и ржали в мой адрес.
– Ну, тогда чешите грудь, – сказал я им, уходя.
– Эт как?
– Сверху вниз и справа налево.
Дверь закрылась, а мужики все гоготали, похоже, теперь над моими словами.
Дальше было томительное ожидание прибытия. Наконец, объявили Павлодар и надо было выходить. В проходе вагона толпился народ, вставший наизготовку к выходу. Я сидел в обнимку со своей старенькой, потрепанной спортивной сумкой и впервые меня начали терзать сомнения. Куда я приехал? Кому я тут нужен? Кто меня тут ждет?
Глава 7
Мной овладело какое-то смутное беспокойство. В душе назревала паника. Я ужасно не любил себя в такие минуты. Это мешало думать, действовать и создавало дискомфорт, от которого я становился рассеянным. Вот так с тяжелыми мыслями в голове я брел по бесконечным вестибюлям вокзала и не заметил, как оказался на улице около троллейбусной остановки.
Стоял я и думал, куда же мне дальше-то двинуть. Ну, для начала надо не паниковать, взять себя в руки. Так, мне надо в обком комсомола, а там куда направят. Так, понятно, а где он находится, этот обком? Спросить? А кто тут по-русски понимает, наивно думал я. Включаем логику. В каждом крупном городе есть площадь им. Ленина – так? Так. Рядом с каждой площадью Ленина всегда, ну или почти всегда находится обком или, на