– Наконец-то, дочь! – воскликнул ее отец. Его вечно хмурый вид и строгий орлиный взгляд были под стать огромной птице его спиной. Он тут же указал на место возле себя. Заметив брата, император выпрямился.
– Яков, – деловым тоном сказал он.
– Ваше Императорское Магичество, – ответил ее дядя, из голоса которого тут же пропали прежние саркастичные нотки.
– Рад, что ты смог приехать.
– Даниил не просто мой племянник, он – выпускник моего лицея. А его находка – большой шаг для всего нашего сообщества. Ты воспитал прекрасного сына.
– И очень упрямого. Впрочем, последним он во многом обязан тебе.
– Его упрямство лишь проявление характера, закаленного отцом.
Наступила небольшая пауза, в течение которой Азовия молча переводила взгляд с отца на дядю. Она уже и не могла вспомнить, когда в последний раз они вели себя иначе. У каждого было свое объяснение по поводу причин их разногласий, и, как это бывает, оба были уверены в своей правоте.
– Благодарю, – ответил император Константин спустя некоторую паузу. И через доли секунды добавил: – Брат.
Ее дядя молча поклонился и отошел в сторону. Его пурпурный фрак быстро затерялся среди множества мундиров, ордена на которых висели как новогодние игрушки на елке.
Пока император отвлекся на брата, месье Фрэй незаметно надел на ее голову диадему и тут же удалился, не дождавшись кивка благодарности. Она сняла ее с головы и немного полюбовалась драгоценностью.
Сделанную из белого золота, как и многие украшения в замке, диадему венчали три камня драконита, или драконьей слезы. Азовия так до конца и не поняла, на самом деле это слеза дракона или лишь название для придания украшению большей важности. Однако последние пять веков во всей Европе не было замечено ни одного дракона. Ровно столько же не добывался драконит.
Она бы и дальше продолжала рассматривать диадему, пока в зале вдруг резко не смолки все шепотки. Парадная дверь отворилась, и на пороге появился силуэт, а за ним еще двое. Первый из них уверенно шел в сторону трона, другие два немного отстали.
Гости расступались в стороны, не сводя глаз с зашедшего. Вся троица была одета в причудливые кожаные сюртуки с капюшонами: черного цвета на том, кто шел первым, и красный и синий у его спутников.
Вскоре в их лидере, в его угольно-черных волосах, в его уверенной походке Азовия различила своего брата. Фигура его за годы странствий окрепла, а лицо возмужало и покрылось парой шрамов.
Он остановился в нескольких шагах от трона и припал на колено. Спутники Даниила остались стоять в нескольких метрах позади.
– Отец, – произнес он, не поднимая головы.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Как только Даниил вошел в Палату Чародеев, об этом тут же стало известно