Интересно, сколько гостей у нее остановилось? Люди приезжают на Эвергрин в поисках приключений, но на острове мало дел, которые нельзя закончить за день.
Возвращаясь после работы, папа часто повторял услышанные фразы вроде: «Какая странная изолированная коммуна!» или «Прячутся они тут, что ли?».
Мне не нравилось, как гости отзывались об острове – будто у нас здесь какие-то тайны.
– Почему они так говорят? – спрашивала я маму, однако она только отшучивалась:
– Завидуют. А кто бы не хотел здесь поселиться?
– А почему они думают, что мы прячемся? – не отставала я. Мне представлялось, как Эвергрин съеживается, прячась за широкими «плечами» Браунси, и никому невдомек, что наш остров существует. Я живо воображала, как островитяне спешат укрыться за деревьями, едва туристы сходят на берег с папиного парома.
Мама втолковывала мне, что речь не об этом.
– Некоторые люди попросту слепы к здешней красоте, – объясняла она. – А мы ее видим.
В конце концов в идее нашего укрытия мне стало видеться нечто таинственное и волшебное. Но сейчас я впервые оказалась по другую сторону: на этот раз я ищу того, кто прячется от меня.
– Мисс, вы с нами?
Я поднимаю взгляд на человека на пароме и смотрю на стальные сходни.
– Нам пора, если вы едете. Или вы ждете кого-то?
– Нет, я…
– Вам помочь?
Я качаю головой и вдыхаю полные легкие морского воздуха, обдирающего горло будто кирпичной крошкой.
– Иду, – отзываюсь я, и мужчина отступает, пропуская меня вперед. Несмотря на холод, я поднимаюсь на верхнюю палубу и сажусь с правой стороны – отсюда лучше виден Эвергрин.
Когда паром отходит от пристани, все внутри у меня сжимается, и я закрываю глаза, чувствуя, что вот-вот взорвусь. Я много лет мечтала об этой минуте, и происходящее кажется нереальным. От накопившихся вопросов болит голова. Интересно, остров выглядит как прежде? Что, если я не встречу никого из знакомых? Чем будет оправдываться Джилл за свое упорное молчание? Каково будет вновь оказаться перед нашим домом? Последнее, как я понимаю, меня пугает больше всего. Глаза распахиваются сами собой, и я хватаюсь за поручень рукой, которая еще сжимает билет.
Как я и предполагаю, на Браунси многие выходят; на верхней палубе, кроме меня, никого не остается. Темные тучи грозят дождем, но я не ухожу, зная, что всего через несколько мгновений вдали появится мой остров. Я хочу увидеть его как можно четче, а не через запотевшее стекло внизу.
Я налегаю на перила. Дыхание перехватывает, и от слез щиплет глаза, когда мы начинаем огибать Браунси. Постепенно, по частям, открывается Эвергрин. Тонкая полоска песка, растущие стеной деревья, словно подпирающие линию горизонта. Временами лес расступается, и можно разглядеть озера. Вот показывается бухта – пустая, без лодок, ожидающая нашего прибытия.
Невольно вскрикнув, я зажимаю рот рукой. Сердце колотится, взгляд блуждает вдоль горизонта, стараясь ничего