Элис вдруг стало стыдно – оттого, что она сторонится мужа, который окружил ее любовью и заботой; потому, что она не может ответить ему взаимностью и все его попытки наладить отношения воспринимает как посягательство на свое личное пространство. Элис часто думала, что Альберту нужно было жениться на другой женщине – той, которая бы оценила его по достоинству и смогла бы одарить его любовью, которую он заслуживал. Но из всего многообразия женщин Альберт почему-то выбрал именно ее.
Скомкав и выбросив записку, Элис включила кофемашину и насыпала в миску овсяных хлопьев. Залила их молоком и села за стол, чтобы позавтракать. Не считая гула старательно перемалывающей кофемашины, Элис окружала непривычная тишина. Она вдруг поняла, что впервые за долгое время завтракает в одиночестве, без Альберта и суетливой спешки, ставшей постоянной спутницей ее утра. Элис налила себе кофе и отхлебнула из своей любимой чашки, получая удовольствие от каждой секунды, которую она посвятила самой себе.
Доев хлопья, Элис поставила посуду в раковину и залила ее водой. Она решила последовать совету Альберта и не стала мыть посуду. В конце концов, мир не рухнет и не развалится на части, если она на один день откажется от домашних дел и притворится, что ей снова двадцать, она свободна и не обременена тяжелым грузом в лице скучающего мужа и монотонной рутины, казавшейся ей бесконечной. Напевая себе под нос, Элис поднялась в ванную, распустила волосы, слегка припудрила лицо и накрасила губы красной помадой. В тот день она почему-то была уверена, что губы стоит накрасить, и непременно красной помадой.
Элис не ошиблась. В тот день она снова встретила господина Р.
***
Они встретились не в поезде, как рассчитывала Элис, снова обойдя все вагоны полупустого поезда, направлявшегося в центр города. И не в кофейне Anker, в которую она забежала за кофе и миндальным круассаном, соблазнившись аппетитным запахом свежей выпечки. Пройдя мимо центральной площади с величественным собором святого Стефана, от вида которого у Элис всякий раз захватывало дух, она быстрым шагом засеменила к Хофбургу11, направляясь в сторону «Альбертины». Элис не могла вспомнить, когда в последний раз была в музее: она давно не выбиралась в исторический центр города, не считая скучных корпоративов, на которые Альберт всегда брал ее с собой.
Ей пришлось отстоять длинную очередь, но Элис словно не замечала суеты толпившихся туристов, пришедших посмотреть на гравюры Дюрера12, пробиравшего насквозь холода и пасмурного серого неба, от которого веяло отчаянием. В воздухе витал запах свободы и опьяняющей неизвестности, и Элис жадно дышала, не переставая улыбаться, сама не понимая, чему она так радуется.
Через полчаса она уже бродила по музею, с трудом протискиваясь сквозь толпу, образовавшую собой плотный лабиринт с препятствиями.