– А-а-а, Ирочка, привели Узлова, очень хорошо. Извините дорогая, что не предлагаю вам чая, слишком много работы, – виноватым тоном произнёс Клюкин.
– Ничего страшного Александр Федорович, как-нибудь в другой раз.
– Договорились. Присаживайся голубчик, присаживайся.
– Если что…
– Вы в коридоре…, знаю, знаю. Мы недолго поговорим. Жаль, что наши беседы с господином Рожковым не приносят никакого результата.
– Мне тоже жаль Александр Федорович.
– Ну, будет, будет.
Она ушла и Андрей, вскочив с места, принялся распаковывать свёрток с бутербродом.
– Я вижу, вы проголодались? – улыбнулся доктор.
– Не то слово!
Клюкин вздрогнул.
– Связная и осмысленная речь, на третий день!?
– Что-то не так? – жуя, спросил Узлов.
– Мне говорили, что речь появится только на восьмой день.
– Кто вы? – спросил Андрей.
– Вы меня совсем не помните? – удивился Клюкин.
– Пока нет, – покачал головой аналитик.
– Регион № 5, вы были в больнице вместе со своей женой, вы тогда спасли меня!
– Не помню.
– Это ничего страшного Андрей Артурович, память придёт, она восстановится! У вас уже невероятные успехи!
– Где я? – делая глоток воды, поинтересовался Андрей.
– Психиатрическая лечебница № 3, в отдалённом районе Московской области, – пояснил тот.
– Ничего не понимаю, – замотал головой Андрей.
– Не спешите, Андрей Артурович, вы всё вспомните, надо только немного подождать.
– Дело в таблетках?
– Да, именно они оказывают на вас такое действие.
– Что это за препарат?
– Честно сказать, я и сам не знаю, мне дали его для передачи вам.
– Кто, зачем?!
– Ваши друзья Андрей Артурович и пока память не восстановится, это всё, что я пока могу рассказать вам, да и мой рассказ, абсолютно ничего вам не даст
– Вы можете меня кормить по утрам? – спросил Узлов.
– Ну конечно! – улыбнулся Клюкин. – Но в обед и на ужин, вам придётся питаться, чем есть. И Андрей Артурович, я вас очень прошу, не выделяйтесь!
– Вести себя как псих?
– Именно, – по-глупому улыбнулся доктор.
– Хорошо доктор, давайте таблетку.
Андрей шёл по коридору и «гасил» в себе чувство раздражения от этого места.
Он словно поднимался с глубин океана. Его голова перестала болеть, а мысли становились более ясными. Он занял очередь на раздачу и вдруг, поймал себя на мысли, что стоит очень ровно, не сутулясь и выделяясь при этом очень сильно из толпы. Пришлось сгорбиться, принять больной вид, быть как все. Он окинул взглядом вокруг. Слава Богу, никто не заметил, его чудесного обновления.
Он до сих пор, не ощущал горечи лекарства под языком. Все чувства и ощущения обострились