Он вышел из туалета и пошёл к себе в палату. В коридоре стоял острый запах чужих испражнений. Он, не зажимая носа, спокойно прошёл мимо и, посмотрев на номер своей палаты, вошёл внутрь. Санитар Гена, сидел на его кровати и рассматривал его раскраску.
– Нет, – сказал Андрей.
– Спокойно господин бывший чиновник, я только посмотрю.
– Нет, – повторил Андрей.
– А это что такое?! – усмехнулся он, показывая на девочку в шортиках, с сачком в руке. – Это же нарушение режима, субъект женского пола, с минимальным количеством одежды.
– Нет, – вновь произнёс Андрей.
– Ну как нет, вот она, прости, но я склонен к изъятию данного журнала.
– Нет.
– Даже не протестуй, следы преступления, так сказать «налицо»!
– Отдай, – неожиданно, даже для санитара сказал Андрей.
– Как ты сказал, что ты сказал: «Отдай!?». Не могу, это нарушение.
Андрей схватил журнал, которым санитар размахивал перед его носом и отвернулся.
– Что!? – удивился Гена. – Сопротивление официальному лицу?!
Андрей почувствовал удар по ноге и, встав на одно колено, ещё сильней прижал к себе журнал.
– Мало значит, – не унимался санитар.
– Гена! – крикнула Жана. – Опять издеваешься над пациентами?
– Ну что вы, я просто посмотреть хотел, чего он там рисует, а он не даёт!
– И правильно делает, это его журнал.
– Я же по-братски…
– Нет, – прорычал Андрей.
– Чего нет, чего нет-то, вот блин заладил!
– Вставай, – предложила медсестра, хватая Андрея за рукав и приподнимая своими сильными руками верх. – А ты иди, проводи ребят с душевой.
– Хорошо. Андрюша, я позже зайду, покажешь мне тогда свои рисунки?! – усмехнулся тот.
Андрея била дрожь. Он улегся в кровать и только сейчас разжал пальцы, сильно сжимавшие раскраску. Она сильно помялась, некоторые странички загнулись, а кое-где они порвались. Андрей прижал изображение орла к груди и тихо заплакал.
Иногда ночью он видел сны. Он в солидном пиджаке, на хорошей машине, ездит по городу. Однако просыпаясь утром, он всё забывал,