– Подарок? – Элеонор выгнула темные брови и тут же посмотрела на мужчину за ее спиной. Дочь увидела, как напряглось ее красивое лицо, и она медленно поднялась. – Значит, мой муж полагает, что дикий варвар, умеющий лишь убивать и по воле Императора потерявший свое племя и свою гордость… – ее голос дрожал от напряжения, но лицо оставалось спокойно, -…полагает, что он станет добровольно защищать его дочь, хотя нет способа отомстить лучше, чем убить его чадо?!
Кир посмотрел на женщину внимательно, впервые видя ее так близко, и неожиданно в его взгляде появилось что-то похожее на сочувствие.
– Матушка, Зават сделал магические оковы, Майяс не сможет причинить мне вред… – Регина смотрела на мать и не могла ее понять. Она видела, что что-то не так, что Элеонор задевает за живое каждый взгляд на воина, но не знала, как глубока была рана, нанесенная ей Фобосом, когда он только начал свое шествие, завоевывая племена.
– Майяс? Это ведь прозвище, которое ему дали на арене? – тонкие губы женщины скривились. Она сама потеряла свое имя и понимала, что настоящего имени гладиатор тоже никогда не вернет. Перед ней стоял опасный дикарь, но он был ей ближе всех в этом дворце.
– Что ж… – она взяла себя в руки и вновь села. – Тебе стоит быть с ним внимательной. Он не Мерида и не станет прислуживать тебе так же, как она!
– Я буду, матушка… – момент напряжения миновал, и Регина выдохнула, чуть поводя плечами. – Матушка. Возможно, вы знаете, как можно спросить настоящее имя этого воина? Я хочу обучить его нашему языку… – принцесса оглянулась на Кира и чуть улыбнулась, но, увидев взгляд, каким тот смотрит на ее мать, напряглась и вновь отвернулась.
– Он амарита. Это племя воинов Равнины, они живут обособленно и не пускают к себе чужаков, – женщина посмотрела на дочь, закалывая прическу гребнем. – До того, как колдун получил кольцо Огня, чтобы обрести его силу, воины твоего отца гибли целыми отрядами от их копий и мечей, – похоже, это ее радовало. – Я не уверена, что в Империи есть те, кто владеет его диалектом.
– Жаль, – принцесса произнесла это тихо, но искренне, а затем задала вопрос, который задавала матери уже много лет, и всегда получала отказ:
– Когда ты научишь меня языку джнана? – Регине было не понять, что мать никогда не сделает этого, потому что отреклась от своего погибшего племени, а напоминание о нем до сих пор было болезненно. Элеонор была вынуждена обучать дочь владению своим даром, чтобы она подчинила его, но во всем остальном, что касалось ее племени, изо всех сил ограждала дочь от этих знаний.
– Рен… Мы с тобой уже обсуждали это… – женщина вздохнула, смотря на себя в зеркало, но на самом деле видя отражение гладиатора, который смирно стоял, так же спокойно изучая обстановку в покоях.
Тем временем по коридору шел принц, которому слуги сболтнули неслыханную новость – ненавистный ему гладиатор не только не был убит, но и был отдан его сестре в охранники. Не найдя Регину у себя,