Стол накрыли на площадке между скалой и столовой, совмещенной с лоджией со стеклом во всю стену. Место это расположено на противоположной стороне дома от въездных ворот, тут совсем тихо, безмятежно, как будто находишься в дремучем лесу. Наверное, это ощущение возникает из-за скалы с одной стороны, скопления древнейших секвой с другой, а между ними проглядывает пологий спуск к озеру, больше напоминающему море, потому что противоположный берег не видать совсем.
Дарнизы любят вкусно поесть, на столе всегда есть красная икра, красная рыба на черном хлебе со сливочным маслом, тушенное в хвое мясо, а салатов столько, что можно наесться ими и даже не притронуться к первому блюду. Также Дарнизы великие ценители вин. Только Быстрина отказывается пить, потому что у нее проблемы со здоровьем. Кофе и вино вызывают у нее приступы невралгии, ей становится больно дышать, и в груди возникают такие боли, как будто колет сердце.
Забросив посуду в посудомоечную машину, Мейка отправилась спать последней. Выключив везде свет, девушка поднялась по лестнице на второй этаж. Приняв душ, она переоделась в мягкую хлопчатобумажную пижаму и с наслаждением рухнула на пуховую постель. В Париже одеяло у нее было из синтепона, а здесь – из верблюжьей шерсти. И подушка здесь мягче – перьевая, и ковер под ногами приятный, пушистый, из шерсти викуньи. Что ни говори, а бабушки Дарниз знают толк в хороших вещах!
В Париже Мейка засыпала только после того, как поиграет в «ферму» на мобильном, вот и теперь руки по привычке потянулись к телефону. Только она разблокировала экран, как от Лекса пришла эсэмэс-ка: «Ты спишь?». Рассмеявшись, девушка спешно напечатала три буквы: «Нет». «Позвоню?». «Да!».
– Привет, Мейка Дэа. – послышался загадочно-тихий голос Лекса из трубки.
– Здравствуйте, Лекс Даукелс. – в тон другу ответила девушка, не в силах сдержать улыбку.
– Что так сразу «Даукелс»?
– А что так сразу «Дэа»?
– Не нравится, когда произношу твое второе имя? – притворно удивился Лекс.
– Сердишься на меня?
– Нет.