Контрпропаганду можно считать ограничением в тех случаях, когда материальные силы врага растут. В этом как раз и заключается отличие психологической войны от других видов борьбы. Если идея, которую хотят донести до врага пропагандисты, принесет пользу, то оглядываться на то, что скажет противник, не обязательно. В условиях успешно развивающихся военных операций надо обращать внимание на вражескую пропаганду только в том случае, если она способна в чем-то помочь вашей. Иными словами, нужно замечать вражеские выпады только тогда, когда они содержат откровенную ложь или свидетельствуют о таком неприкрытом обмане своего собственного народа, что достаточно лишь немного подредактировать текст, и он станет годным для контрпропаганды. Основную же часть проблем трогать нельзя, особенно те, что касаются идеологии. Самых больших успехов пропаганда русских коммунистов и нацистов достигала в тех случаях, когда она касалась основных проблем повседневной жизни, когда же они пытались критиковать идеологию друг друга, то терпели полное поражение. Опровергать очень приятно, людям нравится возражать. Но самая лучшая пропаганда очень редко бывает контрпропагандой. Она использует просчеты врага, дискредитирует его достижения, но добивается успеха своими собственными средствами.
Но это вовсе не означает, что пропагандистская работа не нуждается в анализе. В каждом учреждении, занимающемся психологической войной, должна быть разведывательная группа, обслуживающая все операции. Если, например, враг обвиняет вас в том, что ваши летчики разбрасывают с самолетов отравленные конфеты (и подтверждает это, сбросив кое-где «ваши» конфеты, которые на самом деле были изготовлены и отравлены его ребятами, занимающимися черной пропагандой), не надо сразу объявлять его лжецом, ведь какое-то время вы не будете знать, разбрасывались ли такие конфеты или нет. Если командующий