Корректор. Алексей Скоморох

и чтобы пережить день ему нужно где-то укрыться, поскольку солнечный свет его убивает. Вот наши и решили найти его логово. Храбрились, кричали, что одной левой на рогатину посадят… Им удалось отыскать огромное укрытие в овраге. Из шестнадцати человек вернулся один. Он рассказал, что тварь неоднократно удавалось проткнуть рогатиной, но она словно не только не замечала тяжелые раны, затягивающиеся на глазах, но даже не ощущала боли. А после этой охоты как с цепи сорвалась: раньше по одному за несколько ночей сжирала, а теперь каждую ночь повадилась.

      Он взглянул на Орина, лицо его прояснилось.

      – Вы ведь делиаранец?

      Орин кивнул. Крестьянин поклонился.

      – Извините, господин, что веду себя недостойно, горе затуманило разум. Может вы, действительно, нам поможете.

      Он кинулся к двери. Солдаты едва успели расступиться. Орин метнулся за поселянином. Из-за спины раздалось:

      – Роланд, Марк, Огл и Уоллес остаётесь здесь, присмотрите за женщиной, раненых занесите в дом. Ну что вы бросили их как мешки с дерь… сеном, они же ещё живые. Головой за них отвечаете. Остальные за мной.

      Дар с воинами догнали Орина и поселянина около церкви. Мужик забарабанил в дверь.

      – Изыди, исчадье тьмы, – донеслось изнутри.

      – Отец Акбани, открой. Это я, Рэми.

      В окне промелькнуло лицо: глаза с тарелки, губы побелевшие, волосы вокруг широкой лысины стоят дыбом.

      – Здравствуй, сын мой, – раздалось из-за двери. – Кто это с тобой?

      – Это люди, – ответил поселянин.

      – Ты в этом уверен?

      Рэми нехорошо улыбнулся.

      – Вот я и привёл их к вам, чтобы проверить.

      – Хорошо, они люди. Можешь теперь идти с ними подобру-поздорову.

      – Трусливая скотина, – прошептал поселянин и громко добавил: – Они пришли нам помочь.

      Тишина.

      – Хорошо, – громко сказал Дар, – мы, пожалуй, пойдём. Кстати, сколько в деревне жителей осталось?

      Рэми побледнел. Губы затряслись.

      – Три семьи и священник, – дрожащим голосом сказал он.

      – Значится к завтрашнему утру на одного священника станет меньше, – сказал Дар, пальцы коснулись локтя делиаранца. – Пойдём, дадим человеку подготовиться к переходу в иной мир.

      Дверь отворилась. В проеме показалась бледная до синевы от испуга физиономия.

      – Погодите, – проблеял священник.

      Свинячьи глазки на осунувшемся, некогда полном, лице быстро осмотрели каждого. Взгляд наткнулся на Орина.

      – Делиаранец, – недоверчиво и одновременно радостно сказал отец Акбани.

      Он стремительно, и это при столь объемной фигуре, выскочил из-за двери, пальцы тисками сомкнулись на запястьях Орина.

      – Только Вы можете помочь, – затараторил он и потащил гостя в дом. – Только Вы.

      – Минуточку, – сказал бдящий Дар. – Куда ты его тащишь?

      Пальцы священника разжались, он суетливо забежал внутрь, затем кинулся к Орину, снова бросился в церковь.

      – Сейчас, сейчас.

      Наконец