Все явно испытывали облегчение. Но что-то в облике и без того мрачного самурая предупреждало, что радоваться рано.
– Насчет отряда Ито. Они придерживаются совершенно иных взглядов, чем синсэнгуми.
– Выходит, они все же наши враги? – переспросил доктор Иноуэ.
– Именно так. Ито никогда не скрывал, что некогда входил в группировку, проповедовавшую проимператорские идеи. Более того… – Сайто многозначительно промолчал, – Он со своими прихвостнями планирует убить командира Кондо.
Последние слова выдернули Тэкеру из мыслей и эхом отдались в ее подсознании. Девушка быстро посмотрела на Окиту, пытаясь уловить все оттенки его реакции, но его лицо оставалось на удивление спокойным.
– Значит, мы должны убить Ито, – высказал общее мнение замкомандующего.
– А как же Хэйске? – теперь уже в разговор вмешался Харада.
– В случае сопротивления придется его убить. Как человека, проповедующего взгляды императора наравне с Ито.
Заявление Хиджикаты заставило всех содрогнуться.
Тэкера до боли сжала кулаки.
«Он этого не сделает, нет».
Наверняка есть шанс помочь Хэйске открыть глаза на происходящее! Вот этим она и займется.
Собрание закончилось, и самураи разошлись по своим комнатам. Решили действовать незамедлительно, а для начала восстановить силы. Любая ошибка могла стать фатальной, потому не стоило действовать сгоряча.
План убийства Ито был весьма прост: Кондо должен пригласить его в чайную под предлогом разрешения старых конфликтов, заранее позаботившись, чтобы с ними не было лишних людей. Детали решили обдумать позднее, на свежую голову.
Окита шел в свою комнату. Он злился. На себя, на текущее положение дел, а главное, на несправедливость: он не сможет принять участие в предстоящих поединках. Болезнь ощущалась все явственнее, но самурай знал, что несмотря ни на что будет с отрядом до последнего. На пороге комнаты он зашелся в приступе кашля и яростно ударил кулаком о стену.
– Содзи, тебе стоит слушаться Иноуэ-сана и следовать его указаниям, – укоризненно произнесла за спиной самурая Тэкера, бледное лицо которой при свете луны казалось неестественным, словно обескровленным. – От битв тебя отстранили ради твоего же блага.
– Я нужен им, – отрезал самурай и прошел к окну.
Тэкера вздохнула и двинулась следом, притворив за собой сёдзи:
– Я не позволю тебе лезть в бой в таком состоянии.
Самурай обернулся, глянул изумленно, но его лицо быстро приняло обычное выражение: веселая ирония, кажущееся безразличие.
– Вмешаешься – убью.
– Придумал бы уже что-то новое, честное слово. – Тэкера быстро сократила расстояние и положила ладонь на лоб собеседника. Окита даже не шелохнулся, стоял молча и наблюдал.
– Так и знала, снова жар.
– Все в полном по…
– Содзи! –