Когда Юрген скрылся в проходе ворот, один из них обратился к товарищам:
– Шляхтич, это как по закону, значится.
– Благородный господин, по-нашему. Так их называют, в Королевстве Польском.
Оказавшись внутри городских стен, Юрген обнаружил за воротами свободное пространство, окруженное фасадами домов, заборами и амбарами. Судя по количеству лошадиного навоза, это была торговая площадь. Оживленной торговли, правда, не наблюдалось. Стояло несколько распряженных возов, из-под которых торчали человеческие ноги. Две домохозяйки торговались с плотным малым, над вязанкой дров. Еще несколько лиц, без определенных занятий, слонялись по периметру в тени домов, и человек пять завсегдатаев восседали, на лавке, у открытой двери таверны, с деревянными кружками в руках.
Ориентируясь на колокольню, бакалавр завернул на проезжую улицу, и, миновав несколько дворов, очутился перед городским собором и ратушей. Особенно привлекала своим видом ратуша. Она больше походила не на общественное здание, а на донжон, феодального замка. Видимо такой вид зданию, архитектор придал в пику сословию угнетателей, выразил, так сказать, свой протест, заявил о нарождении нового прогрессивного слоя человечества, в лице бюргерства. Типа, они тоже могут иметь башни, если захотят.
Храм был старинный, без новомодной готики, украшенный всякими прибамбасами в клюнийском стиле. Перед храмом и ратушей раскинулась площадь. Статус у нее был повыше, чем у предыдущей. Это было ясно потому, что плодородный слой, под ногами, здесь был толще. Обрамляющие площадь дома, выходили на нее своими фасадами. Тусклые стекла, мозаичных окон, на вторых этажах, поблескивая на солнце, придавали этому месту веселый вид. Заборов здесь не было. Только фасады. Это говорило о том, что место это престижное и земля, под застройку здесь – в цене.
Направив свои стопы к храму, Юрген обнаружил у входа, двух нищих. Ему показалось, что когда он вышел на площадь, их тут не было. Появились они, по видимости, пока он знакомился с особенностями местного градостроительства. Один нищий был одноногий, второй – безрукий. У обоих висели на шее медные бляхи. Еще один подозрительный тип, одноглазый, стоял за углом собора, но подойти не решался. Видимо не имел патента.
Припав у входа, на одно колено, он прочел вполголоса молитву о чистоте сердечной, бросил по крейцеру нищим и вошел в храм. Скопления народа там не было. Только двое пацанов, смиренно подметали березовыми вениками пол. Один мел у входа, второй между лавками. Еще один служка, в белой альбе, слонялся у алтарного возвышения. При виде Юргена, процесс уборки остановился. Третий, который был в белом, постоял, разинув рот, и бросился куда-то. Войцеховский остановился напротив алтаря и, опустившись на оба, колена произнес, про себя: «Господу помолимся». Кончив молиться, он остался стоять на коленях, и молитвенно сложив руки, принялся размышлять: куда ему податься: сразу в трактир или для начала ознакомиться с местными достопримечательностями.
Когда он, уже совсем, решил сначала