Как водится, я к врачу попал последним. Тот выслушал мою историю – упал, ударился затылком, потерял сознание – спросил, тошнит ли меня, кружится ли голова, есть ли провалы в памяти. На все вопросы я ответил «нет». В последний момент я решил, что, если сейчас расскажу все подробности, придется сходить к другому доктору. Может, даже в сопровождении двух санитаров.
Дырки в голове не нашли – и то хорошо. На два вопроса травматолога из трех – два честных ответа «нет». Это неплохой показатель, так ведь? Можно считать, что я практически здоров.
Последнее я и сказал директору радио, позвонившему вечером уточнить, не сдох ли я, часом, по пути в больницу. На вопрос, выйду ли через два дня в следующую смену, я ответил, что посмотрю, как будет самочувствие, и завтра утром сообщу. Решительное «в жопу такую работу» переставало быть таким уж решительным.
Всё этот мужик из очереди, совсем меня из колеи выбил. А еще… Наташа.
На следующий день я, неважно зачем, заскочил в институт и встретил её у буфета. Пары уже закончились, но она успела купить себе кофеек с шоколадкой и устроиться за столиком у окна. Так, чтобы было видно всех, кто входит и выходит. Наташа явно кого-то ждала.
Я кивнул ей и уже собирался идти дальше по своим делам, но услышал неправдоподобное: «Петя-ааа, а можно тебя на секунду?». Шикарная фигура, шикарные ноги, шикарные черные волосы, шикарные черные глаза, шикарное всё. Меня можно было хоть на секунду, хоть на целые сутки.
Наташа славилась своей любовью к приключениям и тягой к разнообразию. Кроме того, она, в некотором роде, могла предсказывать будущее. Будущее офисного планктона или консультанта салона сотовой связи – точно. К таким она моментально теряла интерес. Шансы были у безбашенных хулиганов, байкеров, всяческих экстрималов, музыкантов и, как я скоро узнал, у диджеев с радио.
– Я слышала, ты на радио работаешь?
– Ну да, есть такое дело.
– А что ты там делаешь? Ты диджей?
– Я не просто диджей. Я ночной диджей.
Бонд. Джеймс Бонд…
Наташа облокотилась на стол, и меня начало засасывать в её декольте. Декольте, достойное Нобелевской премии, Оскара, возможно, даже Букера.
– Никогда не была на радио, – завила Наташа.
Глава 7
Утром следующего дня мне позвонила сменщица Мария. Я хотел позвонить ей сам и ненавязчиво уточнить, не забыла ли она, случаем, рассказать что-нибудь важное о работе на радио, но был занят важными делами: мечтал и предвкушал. Две совершенные округлости, украшенные несколькими родинками, лишили меня покоя и здравого смысла. Я забыл обо всём, о чем только можно было забыть. Теперь я уже и не помышлял уволиться с радио, только потому что это какой-то