Наступило утро. Мы сидим за столом, дожидаемся, когда она к завтраку спустится, но Софиюшка не появлялась. Горничную за ней послали. Та вернулась и слова не может сказать.
Помню, батюшка побледнел, кинулся в ее комнату, а там никого нет. Он быстрее в свой кабинет. И застыл в дверях… Сейф стоял открытый, ключи валялись рядом с ним и половина полок, где находились драгоценности, были пустыми. Кроме всего прочего, она забрала с собой и мундир нашего предка со всеми орденами, кто у самого Кутузова служил. Мы берегли этот мундир как зеницу ока.
Батюшка понял, что Софью нужно искать у горного инженера. Запрягли лошадей, и он помчался в уездный городок. Приехал, но ни ее ни его не нашел. Они успели перед самым приездом отца уйти с экспедицией в горы. Он хотел броситься в погоню, но разве найдешь их среди нагромождения скал да глубоких ущелий? Быстрее сам сгинешь, чем беглецов разыщешь.
Сам не свой вернулся батюшка домой. Несколько дней не выходил из кабинета. А потом с какой-то целью стал ездить в монастырь. Нам ничего не рассказывал, что у него на уме. Мы уж подумали, что он постриг решил принять, чтобы грехи Софиюшкины замаливать. Но, слава Богу, обошлось. Опять начал все дни пропадать на лесопильном заводе да по вечерам уезжал к монахам. Пришлось свыкнуться с его причудами.
Месяца через два – три, уже под осень, батюшка позвал меня в кабинет. Я сел в кресло, а он руки за спину заложил и ходил, о чем-то думая. Потом остановился и говорит:
– Николай, я надумал тебя женить.
Своим ушам не поверил, когда его слова услышал.
Батюшка продолжил:
– Присмотрел для тебя невесту. Не скажу, что красавица, но ума на троих хватит. С ней будешь жить как у Христа за пазухой. И не перечь мне! Завтра же сватов отправим и, не откладывая в долгий ящик, свадьбу сыграем. Затем ты должен уехать в Италию, а супруга тут останется. Почему? Как я сказал, так и будет.
Вот так я и женился, ребята. Прожил жизнь и не жалею. Не супруга мне досталась, а кремень. О чем я говорил? Да…
Будучи в Италии, я узнал, что в России произошла революция. Свергли царя-батюшку. Бросив все дела, сел на первый попавшийся пароход, который шел в Россию, и отправился домой.
В ужас пришел, когда увидел, что творится в стране. Не буду рассказывать, что повидал и испытал, пока был в дороге, тяжело вспоминать, но до родных мест я добрался лишь к лету.
А еще тяжелее стало, когда добрался до усадьбы. Руины остались вместо дома. Только ветер в них свистел, да воронье кружилось в небе надо мной. Сел на поваленную колонну и заплакал…
Дядя Коля опять замолчал, глядя покрасневшими глазами…
Ребята затаили дыхание. Сидели не шевелясь, опасаясь спугнуть воспоминания прошлых лихих лет, которые, казалось, витали в воздухе вокруг них.
Тихим, поникшим голосом старик продолжил:
– Долго сидел я у развалин. Если бы вы знали, как я себя корил! Зачем, для чего уехал? Будь дома,