– Далек? – удивился Л’сандер, словно забыв, что болтливый эльф не умер и не остался в Доле, а мирно спал поблизости.
Л’атто не тратил время на удивление. Он воспользовался тем, что тварь отвлеклась от него, и взяв копье за кончик древка обеими руками, вонзил его, вытянувшись в струну, в нижнюю челюсть той головы, с которой так долго сражался. Морда была слишком большой, чтобы лезвие могло пронзить ее насквозь, но наконечник с древком вошли настолько глубоко, на сколько хватило длинны рук Л’атто. Сраженная змея выгнулась и повалилась на землю, не издав ни звука и унеся в себе оружие. В следующее мгновение вторая голова метнулась вниз и вцепилась клыками в эльфа, подняв его над землей. Л’сандер в ужасе увидел, что клыки змеи пронзили наставника насквозь, прокусив бедра и туловище. Голова и руки безвольно болтались. Л’атто внезапно открыл глаза, и, глядя на Л’сандера, свистнул, вновь призывая Хакона. Свист вышел слабым и коротким – змея яростно дернула головой, послышался треск ломающейся шеи и мягкий стук упавшего на землю тела. Издав громкое шипение и забыв про Далека, вторая голова ткнулась мордой несколько раз в затихшего близнеца. Не дождавшись ответа, она впала в ярость и стала бешено колотить распростертого Л’атто. После нескольких ударов, от эльфа осталась тошнотворная каша с кусками одежды, пропитанной кровью. Морда змеи была вся в крови, облеплена грязью. Пара костей эльфа торчала из ее кожи, застряв в ней после ударов. Отомстив, змея снова повернулась к погибшей половине. Склонившись над разветвлением, там, где тело расходилось на две шеи, она широко раскрыла пасть. Из верхней челюсти перед клыками выступил еще одни длинный толстый зуб. Змея с тихим шипение спрятала длинный язык внутрь, и из выдвинувшегося клыка полилась прозрачная жидкость. Попадая на мертвое тело, она разъедала его, шипя и дымясь. С последними каплями, змея втянула этот зуб обратно, и уставилась на разлагающееся тело близнеца. Вскоре дым и звук прекратились, оставив в месте соединения второй шеи и тела оплавленный короткий обрубок, словно обожженной кожи. Змея отползла от отсеченной таким образом головы и уставилась на Л’сандера.
Все это юноша видел словно со стороны и сквозь ткань. Когда Л’атто был схвачен челюстями, надежда, проснувшаяся после убийства первой головы, сменилась смирением перед неизбежным концом. Ноги его подкосились, он осел на землю, прижавшись спиной к дереву. Скатываясь, он зацепился волосами за сучок, тот вырвал несколько прядей и распустил узел, волосы закрыли эльфа от мира. Сквозь эти шоры он видел, как раздавили наставника, от этого вида явившегося Далека вырвало, и он снова лежал без сознания. Также он видел, как монстр избавился от мертвого груза. И теперь он спокойно смотрел на медленно приближающуюся змею. Он силился вспомнить мать, свое детство, но