Правильно, укуси эту губу!
Я едва сдержала стон.
Я сумасшедше, бешено возбудилась, а я совершенно не умею справляться с подобными чувствами.
Разрыв гимена в тринадцать лет во время катания на лошади, множество поцелуев со случайными парнями ради прикола и практики, несколько ничего не значащих и неинтересных тисканий в старших классах и колледже, пьяное лаконичное совокупление в общежитии с лаборантом кафедры физики в прошлом году – вот и весь список моих похождений.
Честно признаться, ездить на лошади мне нравилось больше, чем садиться верхом на мужчину. По крайней мере, лошадь была жеребцом, а вот лаборант больше походил на шетлендского пони – волосатый и маленький.
И сейчас я не понимала, что мы делали. Происходило что-то невероятное. Если бы отец матанализа или Неустрашимая Ингер завели меня за кулисы в городском клубе Грин-Вэллей, сомневаюсь, что меня охватили бы такие противоречивые чувства.
Инстинкт подсказывал хватать Бо и воспользоваться возможностью, прежде чем он поймет свою ошибку и взъерошит мне волосы, как двенадцатилетней. Самая безумная часть моего мозга приняла решение поманить Бо опуститься с поцелуями к моей груди. С сосками у меня в жизни ничего особенного не случалось, и я была уверена, что умру счастливой женщиной после того, как Бо Уинстон сотворит с ними нечто фантастическое.
Кстати, о сосках. Я не сознавала, что переложила ладонь Бо с ягодицы себе на грудь, пока горячие искры желания не посыпались от того места, где я прижимала к себе его ладонь. Единственным барьером между нами оставался мой кружевной лифчик и тонкая ткань платья.
Бо уставился на меня, приоткрыв рот от неподдельного удивления; брови буквально подскочили, а зрачки расширились. Я выгнулась – без задней мысли, а просто стараясь сократить расстояние между нашими телами, желая ощутить его твердость.
И тут я узнала, что такое пламенный взгляд.
Потому что он появился в глазах Бо Уинстона.
Я бы назвала его скорее воспламеняющим, но это был первый пылкий взгляд, замеченный мной на себе, и я решила сделать его мерой, по которой буду оценивать прочие пылкие взгляды.
У меня не было времени подумать, по какой шкале измерять пылкость взглядов, – в цельсиях, калориях, ваттах, вольтах или люменах, потому что Бо повел наступление сразу по трем направлениям, вытеснив из моей головы последние мысли и способность рассуждать.
Во-первых, он принялся массировать и ласкать мою грудь, щекоча большим пальцем сосок. Рука Бо казалась ненасытной, шершавой и… фантастической.
Во-вторых, другая рука проскользнула назад, подхватив меня под попу и прижав к… Бо.
В-третьих, он меня поцеловал. Оказалось, Бо Уинстон божественно целуется!
И – о господи – определенные части меня упруго напряглись и ощущались совершенно непривычным