Но не сейчас. Еще не время. Сейчас нужно, чтобы меня воспринимали серьезно и уважали. Поэтому, заметив жирное пятно на рукаве ее красивой кофточки, наверняка оставленное моими пальцами, я заставил мотор остыть и впустил в свою систему хорошую дозу отрезвляющего.
Я схватил Джесс за руки, прежде чем она успела расстегнуть молнию моего комбинезона до самого пупа, и завел над головой. Трудно было соображать, когда руки Джессики и тем более губы продолжали свое волшебство, поэтому я нагнулся к ее шее и укусил за плечо. Пользуясь возможностью, я вдохнул ее запах и обнаружил, что это ошибка, если я хочу сохранить ясность рассудка.
Поцеловав ее еще раз в подбородок, я поднял голову, чтобы отдышаться, стараясь не слышать ее частое возбужденное дыхание и биение сердца, отдававшееся в моей груди. Мы словно приросли друг к другу от груди до колен. Не отпуская ее рук, я опустил их и придержал, стоя с закрытыми глазами. Мне понадобилось больше минуты, и я взял эту паузу, напомнив себе, что поспешность может испортить игру с дальним прицелом.
Джесс заговорила первой:
– Ты в этом действительно настоящий мастер.
– В чем? – Я приподнял глаза, стараясь не отрывать взгляда от отрезвляющего жирного пятна на розовой кофточке. Я невольно нахмурился, увидев, что грязь повсюду, где я касался Джесс.
– Ну, в поцелуях, в прикосновениях, в возбуждении…
Я не сдержал легкой улыбки от такой искренности и отступил на полшага поглядеть, сильно ли я ее испачкал. Джесс всегда была искренней – иногда даже чересчур. Она была искренней, когда правильнее было проявить осторожность. Она была настолько искренней, что я беспокоился за нее.
Но сейчас я остался благодарен за такую особенность ее характера.
Чувствуя, что уже контролирую себя, и понимая, что мне придется обновить весь ее наряд, я отпустил запястья:
– Спасибо, Джесс.
Но она не отрываясь глядела на мой рот и снова вцепилась в комбинезон, будто не желая меня отпускать.
– Мы должны это повторить.
Я уже не смог скрыть улыбки. Уперевшись в дверь, я по-хозяйски взял Джесс за задницу. Юбка все равно уже безнадежно испорчена, а мне нравилось трогать ее тело.
– Я только за.
Я поцеловал ее в нос. Переносицу Джесс всегда покрывала россыпь мелких веснушек, почти исчезнувших с тех пор, как мы были подростками. Но теперь, стоя вплотную, я их разглядел.
– Когда? – настойчиво спросила Джесс.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросил я, одобряя такой напор. – Хочешь сходить в кино?
Джессика заморгала, брови чуть сдвинулись, и между ними появилась легкая морщинка.
– В кино? Нет. Только если зал будет совершенно пустой.
– Джесс… – Я покачал головой, вглядываясь ей в лицо. Не шутит ли она? Нет, не шутит. Шею у меня снова закололо, и холодная неуверенность морозом пробежала по спине. – Джесс, сейчас крутят много хороших фильмов. И давай еще где-нибудь поужинаем.
Она