Дженни кивнула головой, с губ ее не сорвалось ни слова.
– Понимаю. Говорить тебе трудно, ты отца боишься. Но таких, как он можно одолеть вдвоем. Нас численное превосходство, то, чего отец опасается. Мы с тобой всегда будем вместе, правда, Дженни?
И снова в ответ не прозвучало ни слова. Дженни стелила нам постель. Тогда я решила проследить, что же происходить за дверью нашей детской? За дверью было тихо, но, как оказалось позже, тишина оказалась обманчивой. Стоило входной двери в очередной раз хлопнуть, как завязался разговор на повышенных тонах. Я только приготовилась слушать, как Дженни, взяв меня за руку, указала на постель.
– Но почему? Ведь нужно узнать, отчего ругаются отец и мама.
Дженни проявила настойчивость. Затворив дверь, она пояснила, – Чем ты будешь отличаться от своих родителей, если поступаешь непорядочно?
Я надула губы. Спорить с Дженни бесполезно. Взрослые всегда правы – неоспоримая истина, но мы с Дженни договорились считать ее девочкой. На сон грядущий Дженни рассказывала мне сказки, их неизменными героями являлись всевозможные морские животные, а также путешественники – первооткрыватели. Мне нравилось слушать о путешествиях Синбада-морехода, Джонни-серфингиста, отважного кита, спасающего ныряльщиков. Почему-то неохотно она рассказывала о своей родине. Когда-нибудь я непременно спрошу ее, почему, но не теперь, когда мысли мои заняты ссорой родителей. В склоке обычно кто-то является зачинщиком, а кто-то, ведомым. Когда ссора в самом разгаре, виноваты оба, но мне всегда было жаль маму. Пожалуй, стоит разобраться в том, отчего я была противницей своего отца, лучше всего в этом поможет его жизнеописание.
Глава IV.
Отец мой, Князев Николай Васильевич, родился в 1965 году. Со слов бабушки, учился он неважно, не проявлял интереса ни к одному предмету. С малолетства отец питал страсть к деньгам. Детство и отрочество его прошло в Зеленограде, на станцию Крюково он бегал продавать испеченные собственными руками вафельные трубочки. Начал он торговлю в тринадцать лет, когда другие мальчишки бегали по футбольному полю, гоняя мяч, или переписывали друг у друга кассеты с записями зарубежной эстрады, мой папаша планировал свое будущее и уже тогда подсчитывал барыши. Капитал его постепенно рос, вызывая естественную зависть младшего брата Валеры, который был слишком ленив, чтобы составить отцу компанию. Мои бабушка и дедушка заняли выжидательную позицию, не запрещая отцу заниматься предпринимательской деятельностью. Отчасти, это было связано с тем, что в семье не хватало денег, по причине частого пьянства дедушки, отца папаши. Через несколько лет дед Василий умрет, так и не найдя в силы признать себя алкоголиком. Отец мой никогда не делился со мной своим опытом, отрывочные сведения о его детстве и юности я услышал от своей матери.
Бабушка Маша очень любила