Кругом взволновались: а то нет?! Человек сам пришёл, сам открылся – и нате!..
Шикунов предложил Володе:
– Вам бы скрыться…
Это подхватили.
– Печалуюсь я… – Ромеев произнёс слово «печалуюсь» с таким горьким, болезненным выражением, с каким мужик говорит об утрате коня. – Об одном-едином печалуюсь: шпионам полная воля и возможность!
Выдохнул жарко:
– Желаете, докажу? Всё равно ж на месте сидите.
7
Пойти с Володей решилось человек семь-восемь. Он оправил гимнастёрку, прихватил винтовку – солдат, каких масса вокруг.
На станции Самара – шесть платформ, откуда то и дело отходят составы с войсками. Около часа Ромеев и его команда ходили в толчее по платформам. Кое-кому это наскучило, с Володей остались четверо. Его шёпот заставил их замереть:
– Определённо! – отчётливо и непонятно прошептал он, указал взглядом на высокую миловидную барышню в шляпке с вуалью, в перчатках. Она спрашивала офицера, какой полк погрузился в эшелон, куда следует. Ей нужно – объяснила – разыскать прапорщика Черноярова.
Молодой офицер любезен. Хорошенькой незнакомке так приятно угодить! Мадмуазель не знает, в каком полку служит прапорщик Чернояров?
– Ах… я не разбираюсь… кажется, в Шестом…
Офицер улыбается: разумеется, мадмуазель и должна быть беспомощной в подобных вопросах.
– Шестой Сызранский сегодня уже отправлен в оренбургском направлении.
О, как жаль! Барышня расстроена. Прощается. Пошла.
Ромеев «отпустил» её шагов на пятнадцать, неторопливо двинулся следом; спутники – за ним. Она, обронил негромко, уже им попадалась: на второй платформе и на четвёртой.
– Правильно, – подтвердил Быбин, – припоминаю.
Лушин с недоверчивостью возразил:
– Барышень тут немало.
– Ну, я-то не спутаю! – обрезал его Ромеев. Доказывал вполголоса: – Зачем ей: что за часть? куда? Офицерики рады потоковать: тетер-рева! И не вдарит в башку: не знаешь, в каком полку служит, чего ж спрашивать – какой полк грузится да куда едет? Мокрогубые! По виду, по обхожденью, она – ихняя. Каждый представляет свою: эдак, мол, и его бы искала. С того языком чешут.
– В дружину сдать бы… – заметил Шикунов.
Володя оборвал:
– Погодь! Я взялся доказать – и я вам докажу безупречно! Не её одну подсёк. Ещё «лапоть» один тыкался…
Послал Сизорина приглядывать за барышней, с остальными поднырнул под стоящие поезда. Вышли на третью платформу, потолкались.
– Вот он! – бросил Ромеев. – Подходим неприметно, порознь.
Пожилой бородатый мужичонка в лаптях, с набитой кошёлкой, маячил перед составом, на который погрузили 48-линейные гаубицы и упряжных лошадей. Подойдя к субтильному курносому юнкеру не старше восемнадцати, спросил:
– Господин, это будет не Пятый ли полк?
– Нет.
– Сынок у меня в Пятом Сызранском. По своей охоте пошёл! А я на работах