Спустя четыре месяца я практически перестал есть, на завтрак я предпочитал либо стакан воды, либо чай. Может быть, бутерброд, который оставался наполовину несъеденным и ожидал своей участи до вечера, когда н шел как ужин и закуска одновременно. Единственный полноценный прием пищи, который остался, – это обед. Днём действительно хотелось кушать, в отличие от всего остального времени, к тому же это была традиция – куда-нибудь сходить во время перерыва с коллегами. Наверное, кто-то скажет, что с таким питанием сильно похудел. Но это не так, если только совсем чуть-чуть, поскольку в пиве, соках и газировке достаточно калорий. В общем, мои габариты не изменились.
Поскольку большую часть времени я предпочитал пить один, то друзья были не в курсе моего пристрастия. Однако в этот период времени они стали подозревать неладное. Наверное, по большей части из-за того, что каждые выходные я звал их бухать. Когда мы собирались и у них не было желания либо, на мой взгляд, рано заканчивали, я не отказывал себе в удовольствии продолжать. Помимо этого, когда они мне звонили, то на вопрос, что я делаю, всегда отвечал: «Пью пиво, балдею». Короче, они стали просить меня прекратить и говорили, что это уже похоже на зависимость. Порой, когда мы дружно собирались, они принимали решение сегодня не пить, а просто погулять или ещё чем-то заняться без алкоголя. Я же не видел никакой проблемы, все было отлично. Нет никакой зависимости, просто это такой способ расслабиться и отдохнуть. Я искренне верил, что могу перестать пить в любой момент, вот как захочу, тогда и перестану. Ещё через месяц я стал сомневаться в отсутствии зависимости.
Алкоголь, который так хорошо помогал мне гнать прочь ненужные мысли, стал терять свою хватку. Теперь он дарил мне лишь пять минут забвения, которые начинались с последней рюмкой и заканчивались отключкой. Все остальное время, как я уже говорил, он только усугублял моё и без того негативное мнение относительно любви и женского пола. Сказать, что оно становилось хуже, значит ничего не сказать. Я чувствовал ко всему этому отвращение, мерзость, это всё пакость, гниль, а тех, кто во всё это верит, я нарекал имбецилами. Становилось совсем невыносимо, и мой гнев стал находить выход. Я разбил межкомнатную дверь, получив перелом пальца, проделал дыру в журнальном столике, в этот раз с последствиями только для столика, сломал DVD-плеер, пытался разрубить диван – и многое ещё. Однако пить я всё ещё не переставал.
Шел шестой месяц моей крепкой дружбы с алкоголем. Теперь я пил водку, виски, джин, не разбавляя и практически не запивая. Из еды были бутерброды и консервы, кстати, весьма вкусные. Общение с друзьями практически прекратилось, поскольку уже полтора-два месяца назад я окончательно переехал. Мне стало требоваться